Марат Кабиров - Имя твоего ангела

– Вы поедете, – улыбнулся Андрей Николаевич, – а Михаил и другие мужчины останутся на острове. Понятно?

– Почему?! Михаил велел всем уезжать. Они пропадут, если останутся на острове. Михаил так сказал. Давайте заберем и их. Все уедем.

Андрей Николаевич потянулся к заднему карману.

– Нам мужчины не нужны, – Андрей Николаевич улыбнулся так, что холод охватил душу, – нам нужны только дети и женщины.

– Однако… – неожиданно Анна замерла, что-то вроде вспомнила и, сильнее прижав к себе ребенка, попятилась назад. – Понятно…

Значит… Значит, рассказ о богине Кали был неслучайным…

– Нет, – Андрей Николаевич постарался посмотреть в глаза Анны, – я ничего не делаю случайно.

– Значит… Вы собираетесь принести детей в жертву… – голос Анны вздрогнул. – Вы изверг! Вы!

– Хватит! – крикнула Ольга. – Остановитесь!

И закрыла рот Анны платком. Затем подтолкнула женщину ближе к Андрею Николаевичу, а сама подхватила на руки ребенка.

– Успокойся, дорогая, – сказал Андрей Николаевич, поднимая тело Анны. – На острове все в порядке. Просто немного расшатались нервы.

– Не знаю…

– Я знаю.

Уверенный голос Андрея Николаевича немного упокоил Ольгу, но не рассеял всех сомнений.

– Но тишина. Даже листья не шелестят.

– Это тебе так только кажется.

Они положили Анну и Сережу. В это время с сумками подошли и матросы.

– Получилось? – спросил Андрей Николаевич, – все в порядке?

– Да, – ответил один из них, – вот только Павка очень испугался.

– Отчего?

– В одном из комнат он увидел бабку.

– Что?

– Старушку увидел, правда, Павка?

Павка не ответил.

– Что за старушка? – спросила, испугавшись, Ольга, – какая старушка?

– Нет… – сказал наконец Павел, смутившись того, что попал под насмешки других. – Я ничего не видел. Я хотел просто напугать Юру.

– Испугали козу капустой! – рассмеялся Юра. – Ха-ха-ха!

Старушкой захотел меня напугать. Дурак ты, Павка. Ду…

Неожиданно он посмотрел в сторону острова и окаменел. Лицо его искривилось от страха. Глаза округлились. Рот широко раскрылся.

Но он не произнес ни звука, а бесшумно замер на месте. Все повернулись в ту сторону, куда смотрел он. Но никто ничего не увидел.

– Что с тобой случилось? – начала трясти его Ольга, – Юра!

– Юра, мать твою! – закричал Павел, – что ты увидел?!

– Там, где ступает ваша нога, остается грязь, – вдруг неожиданно сказал Юра гробовым голосом. – Уходите и больше не приходите. И грязь свою не оставляйте. Уходите! Все уходите!

– Юра!

– Что ты говоришь?!

– Юра, мать твою!

Юра не слышал их.

– Уходите! Все уходите! И не возвращайтесь! – повторил он, – уходите! Не возвращайтесь!

– Кто ты? – спросил Андрей Николаевич, стараясь сохранить спокойствие. – Ты почему нас гонишь? Кто ты?

– Везде, где ступаете вы, остается грязь. Вы изверги!

– Но мы без злого умысла…

– Вы изверги.

– А ты кто?

– Вы изверги.

– Я же говорю, – прошептала Ольга, – этот остров нас не любит…

– Мы уедем. Но…

– Уезжайте. Сейчас же и не возвращайтесь. Никогда.

– Этот остров нас…

– Дурак ты, Павка! Ха-ха-ха! – вдруг засмеялся Юра, – решил меня старухой напугать.

Увидев, в каком напряженном состоянии находятся все, замер от неожиданности.

– Что с вами произошло?

– Ты неожиданно увидел что-то и замер от страха. – Андрей Николаевич подробно все ему рассказал. – Ты помнишь все это?

– Ха-ха-ха!- засмеялся Юра, – помню, конечно. Павка захотел испугать меня старушкой, а я и без нее напугал. Вас! Всех! Ха-ха-ха!

Конечно, в голосе Юры чувствовалась наигранность. Но нельзя было понять, правду он говорит или шутит.

– Ты всех нас напугал, – сказал Андрей Николаевич. – Если ты решил пошутить, считай, что тебе это удалось. Но, Юра, если ты не шутил и не помнишь, что сейчас с тобой произошло, скажи нам правду. Это все-таки не шутки…

– Я пошутил, Андрей Николаевич! – сказал Юра, стараясь казаться правдивым. – Я только пошутил.

– Ладно, готовьтесь.

Ребята взялись за работу.

– И все-таки я ему не до конца верю, – сказала Ольга, оставшись один на один. – Юра сказал неправду. Он просто испугался насмешек.

– Не знаю, – Андрей Николаевич стоял задумавшись. – Мы должны были среди пассажиров распространять разные слухи и породить паранойи. Они должны были бояться любой неизвестности, в каждом деле должны были видеть мистику. С потерей детей отцы должны были поверить в мистику, подумать о некоторых природных явлениях. Это нужно было, чтобы они не подозревали нас. Мы свою задачу выполнили и даже слишком: стали верить в ту ложь, которую сами же и распространили. Мы сами превратились в параноиков. Мне так кажется.