Марат Кабиров - Имя твоего ангела

– Эта девушка не русская, – сказала Ляйсан, как будто открыла что-то новое, – она настоящая татарка.

– Что?! – обрадовано закричал Хамит, – что ты сказала?

Лена удивленно посмотрела на него и ничего не сказала.

– Айгуль – татарочка, – повторила Ляйсан.

– Наверное, и так… – у Лены вдруг резко изменилось настроение, – всем ведь не хватит американцев.

– И Роберт – татарин, – сказала Ляйсан, совершенно не обижаясь на колкости матери, – татар много, на всех хватает.

Хамит громко засмеялся. Он был благодарен Ляйсан. Его смех обидел Лену.

– Хватит, – повысила она голос, – не впадайте в ребячество.

Никогда не мог быть настоящим отцом. У хороших людей при отцах дочери не говорят о парнях.

Хамит обнял жену.

– Пусть говорят, дорогая… Это же потому, что они нас любят…

Лена еще немного противилась, но потом сильнее прижалась к мужу.

– Зря мы выехали из дома, – сказала она, желая оправдаться, – ничего хорошего из этого не вышло.

– Все еще будет хорошо, – постарался успокоить ее Хамит, – обещают ведь райский остров.

– Жизнь проходит в ожидании обещанного, – Лена грустно улыбнулась, – лучше дома надо было остаться.

– Да и здесь же интересно… – Ляйсан попыталась сказать еще что-то, но, испугавшись, что начнут говорить о Роберте, замолчала.

– А тот призрак мне показался с множеством рук… А если это действительно призрак того Кали, богини… А Лаиса до сих пор нет…

– Они, наверное, где-нибудь здесь, – Хамит сильнее прижал к себе жену. – Если пойти позвать, сразу вернутся.

– Позвать? – спросила Ляйсан. Она немного завидовала счастью матери.

– Нет, не торопись, – сказал Хамит и, как бы предчувствуя вопрос жены, добавил – сам зайдет. Не будем торопить. Прошло совсем немного времени.

– Почему в таком месте должен быть призрак, – как бы сама себе сказала Лена. – Узнать бы историю острова. А может, сходим к Андрею Николаевичу? Он ведь все знает.

– Это заброшенный остров, – Хамит постарался ее успокоить. – Место, куда редко ступала нога человека. В таком месте человеку померещиться может многое. К тому же всю дорогу говорили о страшном…

– Ты что? – Лена вышла из объятий мужа, – считаешь, что призрака совсем не было и нам все только показалось?

– Может быть и так, – Хамит постарался скрыть свою улыбку – Его же видели все…

– А я не видела, – сказала Ляйсан, – я испугалась только возбужденного состояния людей.

– И я не видел, – Хамит попытался улыбнуться, – Я вышел только на твой крик. В это время никакого призрака не было.

– А я видела, – Лена сама старалась поверить своим словам. – Я видела. Призрак был. Это был призрак женщины. От всего ее тела вокруг излучался свет.

– Может, ее видела ты одна…

Ляйсан фыркнула.

– Что смеешься… – Лена повернулась к Ляйсан, – ты думаешь, я говорю неправду? А может, думаешь, что я сошла с ума…

– Нет, – Хамит поспешил успокоить ее, – Призрак видели и другие. Мы ведь слышали крики в коридоре. Ты первой бросилась туда. И через некоторое время вскрикнула от страха. Его видели, но не все.

На какое-то время воцарилась тишина.

– Призрак никому не сделал зла, – сказала Лена через некоторое время. – Он только показался. Как будто хотел, чтобы знали о его существовании. Если призрак показывается на глаза людей, значит, он хочет что-то сказать, предупредить о чем-то. Если бы было не так, он бы совсем не показывался. А что хотел сказать этот призрак? Не хотел же он сказать: «На втором этаже живу я, не ходите туда». А может, он хотел, чтобы мы поднялись на второй этаж? Может, когда-то что-то случилось на втором этаже, и призрак захотел нам об этом сказать.

– Ладно, не будем забивать головы пустяками, – сказал Хамит и тут же пожалел, что раскрыл рот.

– Почему пустяками? У нас двое детей и мы должны прожить здесь до рассвета. А если теплоход не придет вовремя, то и больше.

– Все будет, Лена, в порядке…

– Не будет, если мы не поймем, зачем приходил призрак, что ему нужно было, ничто не будет в порядке.

– Вся надежда на тебя, – сказал приятным голосом Хамит. – Я кроме азбуки ничего не читал.

Ляйсан засмеялась.

– А сам, ругая, заставлял читать меня. Говорил, что в начальных классах даже «тройки» у тебя не было.

– Я, действительно, никогда не получал « тройки», – улыбнулся Хамит, – мне всегда ставили «два». Шучу. Но ты должна учиться лучше меня. Дети должны жить лучше нас. Если будет не так, теряется смысл жизни. Если, например, ты не состоишься, значит, наша с матерью жизнь прошла впустую.