Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Нет большого различия между татарами и русскими. Всех объединяет что-то светлое. Искренность. Вот ведь как отнеслись к Роберту, быстро приняли его в свой круг. В Америке было бы немного иначе. К приехавшему из другой страны они относятся, как к чужаку.

Они улыбаются тебе, но все равно чувствуешь себя чужим. Здесь, наоборот, чужим относятся хорошо. Своего могут растоптать, но чужому окажут уважение и почет. В давние времена татары и ханов приглашали со стороны. Это пришедшая издревле особенность народа.

Халиль, конечно, видел, что Роберт остался с той девушкой. Они уже на речном вокзале перекидывались взглядами. Ладно, если понравились друг другу, пусть делают, что хотят. Пусть только без дурных последствий. Об этом он разговаривал с сыном неоднократно.

Роберт не глупый парень, голову не потеряет. За него Халиль был спокоен. Да и девушка кажется привлекательной. Был бы молод и сам бы что-нибудь предпринял. Молодец парень! Не мямля. Умеет прибрать к рукам то, что приглянулось.

У него даже поднялось настроение. Казалось, что он даже доволен тем, что приехал сюда. Конечно, доволен. Просто немного устал. И первоначальное раздражение было вызвано именно этим.

Ладно, нужно отдыхать. Спать. А завтра все будет хорошо.

К приходу сына Халиль расстелил постель. Потом приготовил свою. Переодевшись, лег. Закрыл глаза… Но стоило ему закрыть глаза, как опять перед глазами предстало недовольное лицо отца.

– В университет, видите ли, поступает! Ха!

– А что, чем я хуже других?

Отец тяжело вздохнул.

– Там таких, как мы, все равно не берут. Не теряй напрасно время.

– Берут.

– Я работу тебе нашел. Полгода поработаешь на тракторе, а там, если сможешь себя показать, поставят бригадиром. В деревне о лучшей должности и мечтать нечего. Этого упускать нельзя.

Халиль не ответил. Отец был прав. Бригадир в деревне – хозяин, все в его руках. Но деревня была маленькая, а мечты у него были большие, и ему не хотелось быть бригадиром. Опустив голову и не сказав ни слова, Халиль вышел из дома. Молча наблюдавшая за всем мать последовала за ним.

– Не сердись, сынок, на отца, – сказала она голосом, способным растопить любую душу, – он не верит, что сын простого колхозника может поступить учиться. А для того, чтобы умаслить нужного человека, у нас нет денег.

Халиль обнял мать.

– Мама, – голос парня был нежным и твердым одновременно, – я достиг такого возраста, когда сам могу позаботиться о себе. Я поеду туда, куда хочу. Только ты, пожалуйста, не сердись.

Мать ничего не ответила. Чтобы не заплакать, она стояла, сильно закусив нижнюю губу.

– Ладно, – сказала она, немного успокоившись, – по мне хоть в Америку уезжай (в голосе ее слышалась не только нежность, но и обида), будь только счастлив.

Вдруг раздался зловещий голос отца, возможно, он все слышал.

– Никуда он не поедет. А ты, старуха, иди кур смотри.

Эти слова давали понять, что он собирается говорить с сыном наедине, и было неизвестно, чем закончится этот разговор. Он мог отхлестать сына ремнем, заставить делать какую-нибудь тяжелую работу или поставить в любой угол двора. Но чем бы разговор не завершился – было ясно, что он будет не в пользу сына. Особенно сегодня. Настроение отца было неважным.

Оставшись наедине, отец долго молчал.

– Каждому дорог свой ребенок, – неожиданно начал он ласковым голосом. – Если бы ты остался в деревне, всегда бы был перед глазами.

При необходимости помогали бы друг другу. Душа была бы спокойна…

– Отец, есть же братья, они останутся в деревне…

– Дорог каждый ребенок. Каждый из вас единственный и неповторимый.

– Я хочу учиться.

Отец опять замолчал. Достал папиросу, закурил. Хотя он бросил курить несколько лет назад, в кармане всегда носил пачку «Астры».

Закашлялся и, выругавшись, затушил папиросу. Еще какое-то время стоял, задумавшись.

– Ладно, – сказал он, горько улыбнувшись, – возможно мать права. По мне хоть в Америку езжай, только будь счастлив.

…Халиль вытер катившиеся по лицу слезы, поднялся и сел.

Хотя родители и оставили на его усмотрение выбор решения, у него не хватило смелости сказать им: «Я еду учиться. Мама, папа, пожелайте мне удачи. До свидания». После этого о Халиле разговора больше не заводили. А братишки даже начали радоваться, решив, что он остается в деревне. Но Халиль однажды собрал всех и роздал каждому подарки. «Я, ребята, в город уезжаю,- сказал он им,- но родителям пока об этом не говорите. Скажите только вечером. Пусть не волнуются. Доеду – напишу. До свидания.» Обрадованные подарками, братья его отъезду не придали никакого значения. Он же, стараясь не показываться на глаза людям, пошел задворками.