Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Что-то… Нет, изменилось все. Все стало другим.

Он проснулся совершенно в другом мире.

Человек Тьмы проснулся совершенно другим.

Двух мальчиков, лежащих на полу, казалось, связал не он, а совершенно другой человек, какой-то больной, сумасшедший человек.

Эти мальчики были безгрешны. Но кто-то захотел их уничтожить. Их нужно было срочно освободить от злых когтей этого человека.

Он быстро освободил мальчиков от пут и вытолкал их в двери.

– Уходите! Уходите скорей! Бегите отсюда, пока не проснулся этот злодей, – говорил он, искренно переживая за судьбу мальчиков, – шевелитесь быстрее.

Мальчики были напуганы. Первым в себя пришел тот, что повыше.

– Не бойтесь, дядя, – сказал он виновато, – этот злодей больше не проснется. Он умер. Вы воскресли. Навечно.

Он застыл в недоумении. И только когда до него дошел смысл сказанного, он повернулся к мальчику спросить что-то, но их уже не было.

Обессилев, опустился на каменный пол. Он был в состоянии человека, увидевшего страшный сон. Хотя и понимал, что увиденное им, это не сон, а страшная действительность. Сколько прервал он детских жизней, сколько сорвал цветов. За эти грехи ему нет прощения. Он – проклят. Он был болен. Теперь он выздоровел. Но выздоровление для него было тяжелее смерти. Как выйдет он к людям, как посмотрит им в глаза?!

Нет, он никогда не сможет выйти из этого подвала.

Он останется здесь.

Так должно быть.

Иного пути нет.

Но нужно было выходить на свет. Если остаться в этом подвале, можно снова превратиться в Человека Тьмы. А сейчас он – Человек Света. Он должен выйти на свет!

– Я хочу выйти на свет! – закричал он. – Я выйду! Ради дочери!

На свет! Сколько можно жить в темноте! На свет!

– Папа, папа!

Он проснулся оттого, что кто-то его сильно тряс за плечо.

Какое-то время он не мог ничего понять.

– Папа! Проснись, папа!

Вдруг он все вспомнил. Ильнур. Ильнур был его собственным сыном. А кто Актуш?

Радик очнулся. Они ведь с дочкой приехали на остров. Его будила Айгуль.

– Айгуль, дочка…

– Папа, все нормально? Ты сильно бредил.

– Дочка…

– Попей воды, папа… На, – девушка протянула ему чашку, – успокойся.

Радик быстро выпил воды. Душа его переполнилась.

– Дочка, доченька моя…- он прижал руку дочери к лицу и, словно маленький ребенок, заплакал взахлеб. – Извини, доченька…

Извини ради Бога… Так не должно было быть. Я должен был сделать вас счастливыми. Дочка…

Неожиданно раздался чей-то крик.

Анна, вцепившись пальцами в матрац, сделала последнее движение и, обессиленная, затихла. Расцепила зубы, готовые разорвать подушку в клочья, и глубоко вздохнула. И Михаил, обессилев, растянулся рядом. На мгновение в комнате стало тихо. Слышалось только учащенное биение их сердец.

Женщина стала тихо ласкать мужа рукой. Она нежно прошлась снизу вверх по его голому телу и ласково потрепала его подбородок. Михаил, схватив руки жены, прижал их к губам. Анна, облокотившись, повернулась набок и, положив голову на грудь мужа, стала щекотать его волосами, целовать. Михаил приподнял ее повыше и губами нашел ее губы. Нежный поцелуй длился недолго. Женщина подняла голову и, улыбаясь, посмотрела на мужа:

– Ну и зверь ты…

– А сама-то, сама. Ты любого зверем сделаешь.

– Спасибо тебе, дорогой!

– Единственная моя.

Губы опять слились в нежном поцелуе.

– Интересно, а соседи ничего не услышали? – виновато улыбнулась женщина. – А если даже и услышали…

– Нет, мы же не шумели…

– Не шумели?! Дом ходил ходуном!

Это только нам так кажется…

– Ну и пусть слышат…- женщина прижалась к губам мужа. – Спасибо тебе, дорогой. Я думала, умру.

Мужчина ничего не ответил, только улыбнулся и крепче прижал жену к себе.

Какое-то время они лежали без движения. Дыхание выровнялось.

– Спокойной ночи, дорогой,- сквозь сон прошептала женщина. – Я тебя люблю…

– И я тебя люблю.

Больше они не разговаривали. Через некоторое время Анна перелегла к сыну и спокойно засопела. Михаилу казалось, что она и во сне улыбается.

Но Михаил не мог уснуть.

Утрауга аяк баскач та ниндидер сəер халəт кичергəн иде. Утрау аны ятсына, читкə тибəргə тырыша кебек тоелган иде. Хəзер ул моның алай түгеллеген аңлады.

Он видит этот остров чужим, он недоволен им. Расположенный в одном из уголков этого безграничного озера клочок земли чем-то напоминал его судьбу. Он ведь и сам как этот остров. На глазах у всех, но никто его не видит, никто не знает, кто он и что из себя представляет. Даже готовая отдать за него душу, Анна не знает, кто он. Она знает, что он – духовный служитель, который ради любви отрекся от религии. Гордится тем, что ради нее можно даже Бога забыть. Ее любовь к мужу безгранична. Это, конечно, счастье.