Эрик Ханберг - Ржаной хлеб с медом

В колхозе ей так тяжело не приходилось. Лишь гнет одиночества остался. Но кто хлебнул лиха и привык тащить воз, тот разве пожалеет себя? Она могла бы, как другие, нанять соседей, чтобы окучили картошку и скосили сено. Ан нет. Размахивала косой сама. Сама запрягала Элефанта и пахала.

Сразу после войны Ольга Виботне вырастила бычка. Завела расчетную книжку с квитанциями, и хутор «Сакнес» стал случным пунктом.

Когда организовали колхоз, принцип хозяйствования изменился. Но Ольга по-прежнему оставалась владелицей быка. Она выбрала ему имя — Аулис. Выглядел бык гордо: бурый, складно сложенный, с широкой низкой грудью. Темперамента он был умеренного.

В Заливе родословной Аулиса не интересовались. А если и проявили бы к ней интерес, то в Государственной племенной книге для крупного рогатого скота породы «Латвийская бурая» его имени все равно не нашли бы. Коровы у всех были удойные. Насколько велики в этом заслуги Аулиса, сказать было трудно. Каждый совал своей буренке что только мог, но отдавали должное и Ольгиному баловню:

— От Аулиса корова с первого раза обходится.

Эта деталь была немаловажной. Если корова не обошлась, жди, когда она снова будет в течке. Легко ли отвести к быку такую взбудораженную тварь? Как встанет на дыбы да как кинется на хозяина. Много ли надо, чтобы старому человеку кости переломать! Как в прошлом году Лине. С тех пор и ходит с орясиной.

Аулис в Заливе был на хорошем счету. Но в десяти дворах и коров всего десять. Такую малость, если не слишком перетруждаться, Аулис мог обслужить за два дня. Когда коров приводили из Заречья и других отдаленных мест, существование быка имело какое-то оправдание. Но в последние годы в колхозе рьяно взялись за искусственное осеменение, и водить корову к черту на кулички никто больше не хотел. Была еще одна причина: заготовительная контора племенного скота стала чаще закупать молодняк у населения. Платили неплохо, но требовали хороших документов. У Аулиса племенные бумаги оставляли желать лучшего. Широкой груди и умеренного темперамента было недостаточно.

Многие клиенты отпали. И без того мизерный заработок Ольги сошел на нет. Всякий разумный человек продал бы быка. Но не Ольга Виботне.

— Жалко отдавать на мясо. Свыклась.

Аулис, чуя своим бычьим умом, что многие соплеменницы ему изменили, сильно забеспокоился. Раздувал ноздри и ревел. Когда видел, что ведут корову, начинал бесноваться как одурелый. А случай с буренкой Огуречного мужика заставил задуматься не только ее хозяина. Андрей приволок свою Толе как обычно. Завел в особое устройство, которое все называли случным станком, привязал поводок к крючку и стал ждать, когда Ольга справится с быком. Разбег был неистовый — полусгнившее устройство не выдержало, и Аулис обрушился на Толе как лавина. Тогда ничего особенного не заметили. Только после этого Толе почему-то стала хуже двигаться. Видно, дюжий вес повредил ей крестец.

Причина была в преклонном возрасте, вину свалили на Аулиса. Кое-кто уже начинал наводить справки, как там, дескать, обстоят дела с «искусственным быком».

Ольга сколотила новый станок. Но немочь Толе не проходила. Болезненный вид коровы агитировал против быка. Для Ольги это было тяжким ударом.

Аулис все же остался в «Сакнес». Силы у Ольги еще были, и она тратила их на борьбу с быком. Видно, требовалось уравновесить остатки сатанинского пыла. И для этой цели Аулис с его буйством подходил как нельзя лучше.

Отдай Ольга своего баловня на колбасу, может, ее жизнь на старости лет устроилась бы иначе. Но она не могла этого предвидеть. Да и после ни о чем не догадалась.

Как-то вечером в «Сакнес» завернул Рейнис Раюм с гармонью под мышкой.

— Пригласили меня тут на одну сыгровку. Я и подумал, грех не зайти, раз мимо путь лежит.

Ольга удивилась: ничего про это не слышала. Если где-то собираются и люди приглашают музыканта, то об этом в Заливе знают все.

— У старого друга молодости.

Где и по какому поводу, Рейнис не уточнял. Не хочет рассказывать, поняла Ольга Виботне. Знать, в гостях было скучновато, а то разве стал бы засветло домой возвращаться.

Рейнис ни в каких гостях, конечно, не был. Не придумал он и правдоподобной истории. Но явиться и с места в карьер выложить: «Пойдешь ко мне в жены?» — ему тоже не хотелось.

В подобном деле старик должен начинать издалека. Чтобы не получился конфуз.

— Ну, Ольга, как ты поживаешь?

Обычно Рейнис произносил что-нибудь дельное. Сегодняшнее вступление — ни то ни се.