Самат Сейтимбетов - Выбор Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 2.5)

Интересно, в сексе оно тоже работает, вот эти вот двусторонние ощущения?

-- Летом, Луна, летом, после экзаменов.

Лавгуд понимающе кивает и вскидывает правую руку с оттопыренным мизинцем.

Апрель -- май 1996 года

Дни от меня,

летят как ветер от огня

Строчки песни крутятся в голове, характеризуя то, что происходит в Хогвартсе после пасхальных каникул. Дни летят, подготовка к экзаменам, размышления о будущем, просто ничегонеделанье, приятное и теплое, как вступившая в полную силу весна.

При этом снаружи, за стенами Хогвартса, продолжает бушевать политическая гроза.

Сторонники Волдеморта не слишком верят в гибель Лорда -- один раз он уже возвращался -- и не думают складывать оружие. Европейские маги тоже не сидят без дела, указывают на то, что сопротивление не подавлено, и вообще, лето близко. Министерство и Орден бегают и пытаются всех передавить по частям, в общем, "весело".

Брызги и отголоски этого дурдома долетают через Нимфадору, которая и вправду преподает нам ЗОТИ на полставки. Накал требований Аластора отсутствует, но это Нимфадора пытается компенсировать повышенной угрюмостью. Причина проста -- Аластор там, в первых рядах сражающихся за независимость родной Британщины.

-- Ладно бы он возглавлял там большой отряд, ведь это было бы правильно, да? - возмущается Нимфадора.

Совместные победы над Темным Лордом сближают, и мы снова нормально общаемся. Немало этому способствует моя благодарность за спасение Луны, и прекращение облизывания Тонкс взглядом. Оно как-то само собой проходит, ну а подколки со стороны Нимфадоры слабеют, в отсутствие Грюма. Все-таки она подзеркаливает его поведение, хотя и отказывается это признавать, во всяком случае вслух.

-- Если он волк-одиночка, то ему и правда, легче одному. Не надо ни за кем следить и утирать носы, а спину он и сам себе прикроет.

-- Ему-то легче, а мне? - возмущается Нимфадора.

Ее возмущение -- последствия очередного "брызга" -- Аластор куда-то там ворвался в одиночку, крича матерно про "палочки на пол" и всех положил, повязал и теперь гордо красуется на фотографии в "Пророке". Разве что ногу на голову валяющегося великана не поставил, да и лицо у Грюма странно перекошено, словно фотографа матерно посылает, а не улыбается в камеру.

-- Все проходит, - вспоминаю мудрость, высеченную на кольце царя Соломона, - и это пройдет.

-- Ему бы лежать, после сдвоенного проклятия, а он подлечился и в бой! - никак не успокаивается Нимфадора.

Наверное, все-таки она его любит. Старого, в шрамах и со скверным характером, одноногого и одноглазого. Вот уж воистину, красавица и чудовище, при этом красавица может становиться и чудовищем, да кем угодно. Представляю, если их дети унаследуют черты родителей.

Бдительно - параноидальные метаморфы, нет, мир такого не переживет.

-- Невилл, ты победил Беллатрису?

-- Да, ты же сама все видела!

-- Ты не испугался и победил ее прямо на глазах у Темного Лорда.

-- Ну... да!

-- Так какого... Грюма тебе нужна моя помощь? Сам справишься со своей ба!

Понятно, что для Невилла выйти против "ба" страшнее, чем стоять против Беллатрисы и Волдеморта одновременно, но, сколько ж можно? Уже и характер закален, и подвиг совершен, и девушки ему дают, а все че-то мнет булки и просит помощи.

-- Но ты обещала...

-- Подумать, что можно сделать, - киваю. - Или ты без моего совета ну вообще не можешь ничего решить?

-- Почему же, - вздыхает Невилл, - представлю Парвати, но я просто подумал, вдруг ты чего лучше придумала?

Ну вот, может же, когда захочет!

Парвати, и сестра в нагрузку, все замечательно. В порядке подростковой мести Невилл может отпердолить сестричек, обоих одновременно, прямо на кровати бабушки, но лучше такого совета ему не давать. Еще же последует, и, конечно же, по закону кошачьего бутерброда, в самый неподходящий момент придет Августа, в разгар борьбы индийцев против колониального владычества Британии, так сказать.

Хватит же старушку инфаркт, от такого зрелища, а я виноват останусь.

-- Невилл, ты молодец, - говорю искренне.

Уже хотя бы тем, что связка Браун -- Патил и их сплетни, и пересуды на него не повлияли, да и вообще.

-- Не думаю, что заслуживаю такого, - качает головой и твердо говорит Невилл.

Не мне его осуждать, конечно, за убийство не рожденного ребенка, о котором Невилл и не знал. Я творил вещи гораздо, гораздо хуже, правда, меня никто особо молодцом не называл и не называет, и это правильно.