Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том III (СИ)

«Даже с конвоем?» — уточнил на всякий случай Гныщевич. Он, вообще говоря, шёл сюда в твёрдой уверенности, что Скопцов заохает и возьмёт это дело на себя, а тут эвон как.

«Даже с конвоем. Что-то ещё? Нет? В таком случае простите, я спешу».

И он торопливо умчался прочь, не выдавая походкой никакого излишнего волнения. В спокойном пред ликом массовых страданий Скопцове имелось нечто куда более жуткое, чем в самих этих страданиях. Гныщевич с За’Бэем переглянулись, не особо скрывая растерянность.

«Нет, ну в некотором смысле он, конечно, прав, — развёл руками За’Бэй. — Ты много видел дисциплинарных наказаний? Я вот видел. У нас в деревне розгами почти что не секли, неагрессия же, но любили за всякие пакости запереть в погреб. Это верно, поскольку ломает дух — ну или смиряет, тут уж какое слово выберешь. А мы Резервную Армию как раз за счёт духа и смирили. Если из одних казарм в другие будут бегать врачи, утешать, разносить новости, они и воспрянуть могут…»

«А караул через сутки стояния на ногах способен кого-нибудь и упустить, — кивнул Гныщевич, — любой нормальный человек это понимает. Вопрос в том, с каких пор Скопцов заделался нормальным человеком».

За’Бэй пожал пухлыми плечами своего тулупа.

«Ещё и убежал куда-то, — Гныщевич неодобрительно скривился. — Ну ему-то, ему тут куда бежать?»

«Наверняка к хэру Ройшу», — уверенно заявил За’Бэй. Чужая уверенность всегда вызывала в Гныщевиче лёгкие подозрения.

«Все там будем».

— Да наверняка тебе говорю, к хэру Ройшу, — За’Бэй убеждённо скрестил руки на груди. — И не в том смысле. С ним, конечно, все советуются…

— Я не советуюсь, — незамедлительно хмыкнул Гныщевич.

— Хорошо. Все, кроме тебя, советуются. И Твирина. Но у них ведь там этот… кружок отличников.

С момента их встречи возле патрульного штаба прошла уже пара часов, и теперь За’Бэй с Гныщевичем восседали в кабинете последнего. Утро успело разгореться в полную силу, залив улицы тепло-розовым светом. Внутри от этого тоже делалось тепло и как-то уютно. Спать по-прежнему не хотелось, но хотелось просто вот так присесть и часок никуда не бежать.

Мы ведь победили, отстояли, разбили и не слишком пострадали. Утренние горожане до сих пор не вполне в это поверили, но Гныщевич проследил за тем, чтобы каждый патруль носил при себе и расклеивал по стенам листовки с кратчайшим описанием событий.

Мы победили. Резервная Армия сдалась. Нас признают и уважают. В городе снова безопасно.

Спите и ничего не бойтесь.

За’Бэй в последние месяцы хорошо изучил пути снабжения города, так что немало помог Гныщевичу в сортировке конфискованных у сражённого противника ресурсов. Иными словами, подсказал, какую ворованную телегу куда катить. С основным массивом дел они управились, а теперь просто сидели вдвоём и болтали.

Убирать с военного стола на пару с За’Бэем оказалось не так уж дурно, тем более что он был рукастым малым.

— Un cercle des intellos? — переспросил Гныщевич. — У кого там кружок отличников? — Он туповато потёр лоб. — И зачем?

— Ты плохо в Академию ходил, — ухмыльнулся За’Бэй.

— Я прекрасно в Академию ходил, радетельный мой.

— Ну хорошо, ты туда не за тем ходил. Как, собственно, и все приличные люди. А некоторые ходили за тем — за знаниями. Не замечал? Они ведь как были отличниками, так и остались — хэр Ройш, Скопцов, Мальвин… Золотце вот тоже, хотя на него последнего подумаешь. Ну, такая у них психология. Всё непременно по плану, по линеечке, аккуратненько!

— Не замечал, — хмыкнул Гныщевич.

— Конечно, не замечал, и экзамены ты всегда сам по себе сдавал, ну или с Плетью. А им после беседы с лектором непременно нужно было вместе собраться и обсудить. Не расписание попоек на каникулярной неделе обсудить, а кто как ответил и какой им балл выдали. — За’Бэй крайне выразительно фыркнул. — Ну ты понимаешь. Думаю, так и теперь.

— Балл обсудить, quelle absurdité, — Гныщевич лирически подпёр кулаком шляпу, — а говорят, люди меняются.

— Да ни лешего! — махнул рукавами За’Бэй. — Это всё враньё и происки разных фрайдов.

Они похихикали. А За’Бэй, пожалуй, и прав; отличники! И это в тот момент, когда нужно изо всех сил спешить с подготовкой торжественных речей, объясняться с горожанами, устранять плачевные последствия веселья… А тут эти уселись баллы проставлять, а граф им в оппозицию так и вовсе карету выискал.

Эх, леший с ними; Гныщевич не мог найти в себе сил обозлиться на то, что другим требуется отдых. Изнеженная аристократия и сочувствующие, что с них взять. За’Бэй приволок в кармане тулупа флягу с каким-то пойлом. Гныщевич обычно пойла у себя в кабинете не допускал, но сегодня сделал исключение. В конце концов, в былые времена он вполне терпимо относился к тому, что на соседней лавке привычно закладывают за воротники, обшлага и прочие детали костюма.