Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том IV (СИ)

Сам хэр Ройш тоже не стал бы поддерживать диалог с заговорщиками. Люди, подобные Бюро Патентов, попросту слишком опасны, и тем более опасно недооценивать силу слова — пусть даже не заверенного печатями, а всего лишь устного. «Ну мы ведь только поговорим», — думают порой невежды, а после и не замечают, как меняются сами и как меняется мир вокруг них.

Отец был прав: в мире нет ничего ценнее знания, но он ошибался, полагая, будто знание ценно само по себе. Знание, как деньги, — лишь инструмент. Его нужно выменивать, а иногда им нужно делиться.

Справедливости ради следует отметить, что кое-кто в Четвёртом Патриархате наверняка разделял сии воззрения, иначе зачем бы они согласились с Бюро Патентов разговаривать, да ещё так охотно?

«А я, господа, думаю, что это Асматов, — качал головой Скопцов. — Асматов — благородный человек, он не смог бы спокойно спать, если бы нас не выслушал».

«Благородный? — хохотал Золотце, по своему обыкновению взвинченный авантюрностью произошедшего. — Я вас умоляю, если так выглядит благородство…»

«Именно так оно и выглядит», — отводил Скопцов глаза, отказываясь вдаваться в подробности. Хэр Ройш морщился, но в переложении на близкие ему термины понимал, что имеется в виду. Когда некто совершает болезненный для тебя поступок, безусловно, ценно знать, как этот некто к оному поступку пришёл и что планирует делать дальше. Скопцов наверняка апеллировал к более тонким материям, но важнее всего было то, что они в ответственный момент не порвались. А ведь ещё недавно его убеждённость, будто Четвёртый Патриархат в переговорах не откажет, казалась комической.

На столе затрещали заводные часы, и хэр Ройш поспешил извлечь из кармана затычки для ушей, после чего отключил механизм и перевёл стрелки на час вперёд. Ему нравилось жить за курантами: размеренное вращение шестерней и валиков ровно подталкивало мысли, позволяя им течь плавно, без запинок. Но иногда куранты били, и склонный к мигреням череп хэра Ройша не простил бы его, не предпринимай он защитных мер.

Часовщик в соседней башне за двенадцать лет, что здесь прожил, наполовину оглох.

«Он тумранчанин», — сообщил как-то утром Мальвин, заглянувший отчитаться в отправке ещё нескольких солдат Второй Охраны — на сей раз в Кирзань. Хэр Ройш удивился: хитростью выведать сведения о ком-нибудь мог бы Золотце, разговорить — Скопцов, но Мальвин из их четвёрки хуже всех умел подбирать словесную пыль.

«Я не подслушал и не расспросил, — объяснил тот не без самодовольства, — это умозаключение. Вы слышали, как его прозвали слуги?»

«Вот уж чем не приходилось интересоваться», — хмыкнул хэр Ройш.

«Лосиком. Вернее, это я сперва думал, что «Лосик» — прозвище, но вчера мне понадобилось освежить в памяти списки кирзанской аристократии, и я обнаружил…»

«…Что там есть семья с такой фамилией, — раскладывать по полочкам хэру Ройшу не было нужды, — а часовщик появился в Патриарших Палатах как раз двенадцать лет назад».

«Да. Получается, незадолго до… Тумрани, — Мальвин мрачновато усмехнулся. — И я не думаю, что он просто почувствовал назревающий конфликт и решил сбежать — зачем бы тогда выбирать столь эксцентрическую профессию? Это наводит на мысль, что Лосик, — он непривычно замялся, — наш предшественник».

По всей видимости, сие рассуждение должно было хэра Ройша смутить, но оно его, напротив, оживило. От Тумрани остались пустые и мёртвые дома, поклониться которым наверняка ездил Хикеракли во время своего знаменитого путешествия по Росской Конфедерации; то же самое вполне могло произойти с Петербергом. И Бюро Патентов вдоволь нашутилось о том, чем им предстоит заниматься, если планы пойдут прахом, а тут, в соседней башне, выискалось наглядное подтверждение: такой вариант развития событий вполне осязаем.

Но на самом деле хэр Ройш, сложись всё несчастливым образом, пошёл бы на радиовышку. Радио его чаровало: мысль, что по воздуху, преодолевая километры, летят слова — уловимые, но неосязаемые, — была в высшем смысле восхитительна.

Он не верил всерьёз, что Бюро Патентов может превратиться в часовщика Лосика, даже если Петерберг всё-таки успокоят распылительными смесями.

«В Петерберге новый градоуправец, — напомнил хэр Ройш, когда Скопцов — сегодня утром — не вытерпел и сломал молчание на страшную тему. — Не стоит забывать, что господин Гныщевич, помимо всего прочего, отличается изрядной хваткостью. Он справится — если, конечно, прежде не справимся мы».