Елена Филон - Только слушай

– Не выключать! – прогремел Шейн, не сводя с меня глазного прицела. – Это ведь шоу! Разве нет? Так пусть оно продолжается!

– Шейн, за дверью ещё много участников! – как-то не очень убедительно спорил Вонг.

– А мы скоро закончим, – хищно улыбнулся Шейн.

Калеб, надув щёки, устало выдохнул и с обречённым видом прикрыл глаза рукой.

– И это по вашему объективно?! – я яростно всплеснула руками, глядя на куратора.

– Вырежьте это! – воскликнул Вонг. – И… и уходим на перерыв! – Стул с визгом проехался по плиточному полу. Стул мистера Ларсена следом.

Серьёзно?!.. Вот так вот возьмут и уйдут?!

А как же дать мне ответ?! Что значит перерыв?! Всем плевать, что ли? Я ведь так и не получила однозначного ответа! Что это ещё за безответственное отношение к работе?!

– Мы вернёмся через десять минут, – добавил Вонг. – Чтобы решение было принято!

Опасная улыбка растянулась на губах недоумка. Очень опасная. Такая, что мурашки невольно побежали по коже.

У него что-то на уме. Ну точно. Прямо чувствую это всем своим мягким местом.

А-а, чёрт с ним – с ответом! И с недоумком тоже! Я ухожу!

Послала Шейна взглядом в самое пекло и принялась упаковывать Гибсона в чехол. С гораздо большим усердием, чем требовалось.

– Докажи, что проект тебе нужен, – прозвучал вкрадчивый, пропитанный ядом голос мистера Одуванчика.

Удостоила его взгляда:

– А чем я, по-твоему, тут занималась? – выпрямилась, с раздражением откинула пряди волос за спину и, с вызовом глядя на Шейна, упёрла руки в бока. – Ах да, прости, чуть не забыла: не мог бы ты расписаться на моей груди? Я ведь за этим пришла, да?!

– Я не расписываюсь на груди, – усмехнулся недоумок, и чёрные глазищи застыли на месте чуть ниже моей ключицы. – Да и где тут грудь?

Мой ответ был настолько нецензурным, что вряд ли я ещё когда-нибудь решусь его повторить.

Натянуто улыбнулась, глядя на застывшее в удивлении лицо Шейна, вновь схватилась за чехол и продолжила манипуляции по упаковыванию гитары. Руки не слушались, так что молния просто-напросто отказывалась подчиняться!

Надо просто валить отсюда! Просто валить! Скорее! Пока я не разбила этому кретину нос!

– А у принцессы-то грязный язычок, – отвис Шейн, коротко усмехнувшись.

Кореец и парень с хвостиком давились беззвучными смешками.

Челюсть Калеба играла желваками, брови сдвинуты, взгляд прожигает пол где-то в области центральной камеры, которая, к слову, и не думала выключаться.

Шоу! Шейн творит шоу!

Резко дёрнула на себя и от чрезмерного усердия сломала молнию на чехле. Чёрт.

Прикрыв глаза, медленно выдохнула.

«Не теряй самообладания, Тейт».

Взяла Гибсона в одну руку, чехол в другую, сделала шаг назад и на кого-то наткнулась – Шейн стоял позади меня. Подбородок слегка опущен, что делало взгляд ещё тяжелее, губы плотно сомкнуты и выражение жестокого убийцы на лице.

– Я ухожу, – бросила с омерзением и направилась к двери.

Но не тут-то было! Шейн схватил меня за локоть и потянул на себя.

Ларсена и Вонга, конечно же, не было на месте! И это нормально? Это тоже входит в рамки шоу, что ли?! А если меня тут убьют?! Или убью я…

С силой выдернула руку:

– Не прикасайся ко мне!

– Ты хочешь остаться в проекте или нет? – прошипел Шейн, на этот раз не улыбаясь, отчего казался ещё более опасным.

Сузила глаза:

– Что у тебя за неудовлетворённость по жизни?

– У меня нет времени с тобой разговаривать, – равнодушно отозвался Шейн. – Отвечай на вопрос: ты хочешь остаться в проекте?

– Даже если хочу, ты мне этого не позволишь, так что отвали и дай пройти!

– Зачем тебе это? – Шейн продолжал свой идиотский бессмысленный допрос.

Я мрачно усмехнулась:

– Что?

Недоумок с важным видом скрестил руки на груди и приблизился на шаг, нависнув надо мной, как подошва ботинка над приговорённым к смерти муравьём.

– Слава? – слегка склонил голову на бок.

– Почему бы и нет? – вкладывала ненависть в каждое слово.

– Деньги?

– Никому не помешают.

– Известность?

Презрительно сузила глаза:

– Разве не то же, что и слава?

Шейн издал приглушённый смешок:

– Не одно и то же, но ты не такая уж и безнадёжная.

– О, правда? Без этих слов моя жизнь была такой бессмысленной.

Шейн продолжал гнусно улыбаться, находясь в опасной близости от хука справа:

– Зачем тебе проект?

– Разве я не ответила?

– Думаешь, здесь намного лучше, чем на улицах? Думаешь, только в клубах творится одно дерьмо, а здесь у нас праздник каждый день? Что ты знаешь?