Елена Филон - Только слушай

– Да, и я люблю свой ремень. – Напоминает деловые переговоры с напуском иронии. – И сколько ты отвалил за её ремонт?

Шейн откинулся на спинку дивана, сложил руки на груди и равнодушно пожал плечами:

– Какое это имеет значение? Никаких денег всё равно не хватит, чтобы вернуть оригинал.

И снова я не знаю, как себя чувствовать. Шейн говорит и ведёт себя по-другому, словно стал на дорожку исправления, но ведь это не говорит о том, что он останется таким до конца. Насколько его хватит? И как сильно ему это надо? Передо мной всё тот же звёздный мальчик, разбалованный обожанием публики, любящий женское внимание и не знающий цену деньгам.

Мы с ним с разных полюсов. Из разных измерений. Даже если Шейн сейчас разразится бурей извинений, это не сделает нас ближе. Мы слишком разные. И эта… связь, на платоническом уровне, если её можно так назвать, когда-нибудь перегорит. Может быть, уже сегодня, или завтра… Стоит нам разойтись по разным сторонам и всё… И ничего не останется. Даже то, что происходит сейчас, – уже слишком. Даже к этому я была не готова.

Я даже не ожидала этого. И совсем не уверена, что оно мне надо.

– Ну, – Шейн хлопнул ладонями по коленям, – рад, что… что вы воссоединились.

– Убийца воскресил свою жертву, – бросила себе под нос и пробежалась пальцами по струнам.

Лицо Шейна помрачнело, взгляд казался сожалеющим:

– Я не знал… Не знал, что какая-то вещь может значит так много. Я не знал… о твоей матери. Мне жаль. Это не оправдание, Миллер. Я кретин. И я такой.

– И когда ты планировал мне её вернуть?

– Не знаю, – пожал плечами Шейн, – когда-нибудь. Я только позавчера забрал её из мастерской.

Я в подозрении сузила глаза:

– И в честь чего вообще такие подвиги? Типа: «Смотрите все! Я не такой уж и козёл?»

Шейн коротко усмехнулся и пожал плечами:

– Типа: «Смотрите все! Я вообще клёвый парень!»

– Ага. Расскажи кому другому.

– Не ворчи, Миллер.

Я фыркнула и вновь пробежалась пальцами по струнам.

Шейн вернулся к большому пакету у двери и принялся выкладывать продукты на широкую мраморную столешницу. Переоделся, нацепил чёрный передник и приступил к готовке. Я наблюдала за ним не верящими глазами, иногда борясь со смехом, иногда потрясённо: настолько ловко он всё делал.

– Ещё и готовить умеешь? – я сидела на одном из высоких кухонных стульев и глаз с него не спускала. – Пожалуй, я готова признать, что ты смог меня удивить.

– У меня много скрытых талантов, Миллер, – ответил Шейн, промывая овощи.

– Значит, так и будешь обращаться ко мне по фамилии?

Шейн улыбнулся, бросив на меня хитрый взгляд:

– Мне нравится называть тебя по фамилии.

– Тогда ты должен сказать мне свою.

Шейн удивлённо вскинул брови, но тут же опомнился:

– Забыл, что ты ничего обо мне не знаешь.

– Ну… уже знаю достаточно, – хмыкнула я, наблюдая, как Шейн откладывает овощи в сторону и приступает к разделке мяса.

Умом можно тронуться: звёздный мальчик, любимец миллионов, готовит ужин для той, кого ещё недавно готов был собственноручно сжить со свету.

Я что-то упустила? Когда всё настолько изменилось? Когда? Когда это произошло?! Кто щёлкнул выключателем в голове у того, кого я считала законченным безмозглым кретином?!

Николь бы умерла на месте, узнав, где и рядом с кем я сейчас нахожусь!

– Бенсон, – произнёс Шейн, не глядя на меня, и я наконец опомнилась:

– Прости, что?

– Бенсон, – повторил, взглянув на меня исподлобья. – Моя фамилия.

– А-а-а… – я лениво и широко улыбнулась: – Бе-е-енсон. Шейн Бенсон. О’кей.

Шейн вернулся к разделке мяса:

– Как-то опасно прозвучало. Теперь и ты будешь называть меня по фамилии?

Игриво дёрнула бровями:

– Посмотрим. Бенсон.

Широкая довольная улыбка расползлась по лицу Шейна, но глаз он так и не поднял.

А ещё недавно мы готовы были друг друга убить.

Через час обед был готов и должна признать, кулинарные способности Шейна меня впечатлили. Мясо с овощами в кисло-сладком соусе было безумно вкусным. Или я была безумной голодной.

Вызвалась вымыть посуду, всё ещё чувствуя себя до невозможности странно оттого, что находилась в обществе этого нового Шейна, да ещё и в квартире его брата; поблагодарила за обед и вернулась на диван, к своей обожаемой «крошке».

– Теперь твоя очередь, – Шейн сел рядом со мной и кивнул на Гибсона.

– Что? – неуверенно улыбнулась.

– Я готовил, – дёрнул плечами. – Ты должна отплатить мне песней.

Всё ещё глядела на него неуверенно: