Елена Филон - Только играй

Калеб сомнительно усмехнулся:

– Я бы не сказал. Судя по эсэмэс, – подмигнул и зашагал дальше.

Закрыла глаза.

Один. Два… Десять.

Психологи – лжецы. Ни черта это не помогает!

Подготовка к третьему туру проходила до глубокой ночи. На этот раз камеры активно снимали нашу группу, расположившуюся в одной из репетиционных студий на цокольном этаже. Анемона была при параде и даже у меня успела взять коротенькое интервью. И, как ни странно, провокационных вопросов не задавала, интересовалась лишь общим впечатлением от шоу. Спрашивала, как ладят между собой участники, а ещё… внезапно задала вопрос на тему Джареда и Винса:

– Слышала, «наши» братья не очень ладят между собой?

– Почему бы вам не поинтересоваться об этом у кого-нибудь из них? – вежливо улыбнулась я.

– Винс не желает говорить на эту тему, – сверкала зубами ведущая.

– И вы решили подойти с другого бока.

– Вы с ним вроде как подружились, – Анемона опустила микрофон и велела оператору пойти поснимать кого-нибудь ещё. – Эти парни сейчас одна из главных тем обсуждения в Интернете. Все ждут первого выпуска шоу, чтобы наконец увидеть сводного брата известного гитариста FB во всей красе…

– Бас. Бас-гитариста, – поправила я. – И поверьте, Анемона, от меня вам точно не узнать ничего провокационного. Так как я понятия не имею, почему эти двое не ладят и что там творится между их семьями.

– Очень зря…

– Что очень зря?

Анемона драматично вздохнула и опустила ладонь мне на плечо:

– На твоём месте я бы захотела узнать как можно больше о тех, с кем приходится жить в одной комнате.

Обернувшись, поглядела на свою группу, репетирующую одну из композиций. Гарри тут же перехватил мой взгляд и недовольно скривился. Вот от кого, пожалуй, действительно стоит держаться на расстоянии.

Ближе к ночи Эстер прислала мне готовую фотографию, где я в седле и на фоне ипподрома.

Отлично. Теперь немного поднимем доверие предков.

Мама тут же прислала ответное эсэмэс со словами о том, как они с отцом мною гордятся. А в следующем сообщила, что их поездка затягивается и точная дата возвращения в Лос-Анджелес пока неизвестна. Отец весь в делах. А мама – его бессменный сопровождающий и бесценный помощник. Вот кто сейчас живёт полной жизнью, так это Хизер! Одна в целом особняке!

Даже завидую ей немного.

А няньке не завидую.

Все уже практически спали, когда в дверь нашей комнаты постучали, и открывать послали, разумеется, меня.

Калеб стоял на пороге и беспристрастно смотрел на меня.

– Держи, – протянул он мне сложенный вдвое лист бумаги.

– Что это?

– Твоё наказание.

Пробежавшись глазами по короткой надписи от руки, я удивлённо уставилась на Калеба:

– А ты не особо оригинален.

– Это Джаред предложил, – ухмыльнулся Калеб. – Моей идеей была чистка унитазов.

– Это рабство.

– Нет, Харпер. Всего лишь твоё наказание. До встречи в семь утра.

– Стоп. Подожди секундочку. Та-а-к! Всё, поехали! – И съёмка началась.

Я вспомнила один из мертвенно-безразличных взглядов Эстер и постучала в первую дверь.

Тук-тук.

– Кофе.

Следующая дверь.

Тук-тук.

– Кофе.

Тук-тук.

– Ваш кофе.

И так в каждую дверь по порядку.

Время – семь утра. Я поднялась ещё час назад и принялась варить для всех жителей третьего этажа кофе.

Не наказание, а бред какой-то. То ли у Джареда фантазии не хватило, то ли он решил придумать что-то помягче, чтобы таким образом подобраться к Эстер поближе. И странно, что Калеб вообще с этим всем согласился.

Тук-тук.

– Кофе.

– Спасибо, милый. – Физиономия в зелёной кремовой маске просунулась в приоткрытую дверь, и я протянула Анемоне большую кружку с кофе.

Спустилась вниз за следующей партией и продолжила обход.

– Не мог бы ты… улыбнуться? – попросил оператор, не отходя от меня ни на шаг. Операторская группа, видите ли, сочла, что подобное понравится зрителям. Надеюсь, моя траурная мина их особенно повеселит.

Тук-тук.

– Кофе.

Калеб открыл дверь в одних боксерах и в заспанном виде. Под глазами синяки, белки краснющие. Наверняка опять до рассвета трудился над музыкой, которую всё равно никто не услышит.

Чувствовала себя настолько паршиво, что даже глаз ниже его лица не опустила, чтобы обозреть любимца миллионов во всём его практически обнажённом великолепии.

Зашагала к последней двери.

– Стой.

Медленно развернулась.

– Я не пью с сахаром, – строго посмотрел Калеб. – Говорил же, что не ем сладкое.