Елена Филон - Только играй

Отрезала кусок ещё больше и практически положила в рот, как Винс добавил:

– Горчично-ореховый! Надо будет потом взять у повара рецепт.

И я тут же опустила вилку.

– Что? – не понял Винс. – Не вкусно?

– У меня аллергия на орехи.

– А, прости, чувак. Не знал.

– Закончил? – любезно поинтересовался у меня Калеб, вопросительно приподняв брови.

– Вообще-то, нет.

– Хорошо. Тогда пошли. – Он поднялся на ноги, обошёл стол и наглым образом выдвинул мой стул вместе со мной с обеденного места, так что в руках остались только бокал с водой и нож для резки мяса.

– Ты слышал, что я сказал? – недоумевающе протянула я, под всеобщий хохот пытаясь придвинуться обратно. – Дай поесть спокойно!

Но Калеб потянул меня за локоть и вздёрнул на ноги:

– Потом доешь. Есть разговор.

Ну всё. Попала я. Иначе о чём ещё ему со мной говорить, как не о встрече с точной моей копией в музыкальном магазине?!

– Мне… эм… эм-м… надо в туалет! – Тщетно пыталась вырваться из захвата, пока Калеб силой волок меня вверх по лестнице. – А ничего, что камеры это снимают? – искала аргументы я.

Калеб глядел перед собой:

– Это вырежут.

– Как насчёт десерта?

– Не люблю сладкое.

– В картишки?

Калеб смерил меня тяжёлым взглядом.

– Ладно, понял, – я пожала плечами. – Никаких картишек.

«Только жестокое разоблачение!»

Калеб усадил меня в одно из белых велюровых кресел в гостиной на третьем этаже коттеджа, а сам присел на край чёрного деревянного столика. И всё смотрит не насмотрится! Словно я древний телевизор, который пришло время отправить на помойку!

– Ну так… о чём хотел поговорить? – поинтересовалась с серьёзным видом, морща лоб и максимально сильно напрягая челюсти, чтоб хоть какие-то очертания желваков проступили.

– Не напрягайся, убивать не собираюсь, – Калеб холодно усмехнулся, сложив руки на груди, так что угольного цвета рубашка тут же натянулась на бицепсах.

И почему я вообще смотрю на его бицепсы?

Перестала морщиться и решительно взглянула в серые глаза, которые сегодня казались яснее, чем обычно.

Ладно. Видимо, пришло время отвечать за свои поступки.

– Хорошо. Но прежде, чем ты скажешь это остальным, в своё оправдание хочу сказать…

– Лекса, – вдруг перебил меня Калеб, и весь воздух со свистом вылетел из моих лёгких, а волоски на руках встали дыбом, – играет в твоей группе?

Предполагаю, что пару минут назад у меня случился мини-инфаркт. Сердце стучит так сильно, что даже бандаж трещит от напряжения.

И я не в состоянии выдавить из себя ни слова. Точно по голове хорошенечко стукнули, а я всё почему-то не падаю в обморок.

Калеб следил за моей реакцией. Но реакции как таковой и не было – просто застыла в кресле с нелепо приоткрытым ртом и вздёрнутыми на лоб бровями. А ещё рука отчего-то в воздухе застыла, даже не помню, как ею жестикулировала.

И вдруг Калеб усмехнулся. Да так по-настоящему, без капли фальши и хладнокровия, что даже захотелось его поздравить с этим. Теперь смотрела на его ямочки на щеках и мысленно приказывала себе взять себя в руки и продолжать игру.

– Да ты и вправду чудик.

– Эм-м… зачем тебе Ле-Ле-Лекса? – потрясла я головой, вытряхивая остатки потрясения, поёрзала в кресле и заговорила уверенней: – Что тебе от ме… от неё надо?

Калеб ещё недолго сосредоточенно смотрел мне в глаза, затем взял со столика планшет и протянул мне.

На экране проигрывалось видео с одним из последних выступлений «Адских пончиков» в одном из известных клубов Лос-Анджелеса. И теперь я как никогда счастлива, что Мики – настоящий Мики, – просто не в состоянии спокойно стоять на сцене и то и дело норовит потрясти головой или попрыгать. Запись не лучшего качества, так что и лиц как следует не разглядеть. Но не это важно…

– Что-то я совсем ничего не понимаю, – нажала на паузу и хмуро уставилась на Калеба, – при чём здесь «Пончики»?

– «Пончики»? – будто ослышался, переспросил Калеб.

– Да. Моя группа.

– Точно. «Адские пончики». Всё время из головы вылетает, – Калеб забрал у меня планшет и открыл фото, где мы в полном составе стоим на сцене. – Она. – Указал пальцем на меня в синем парике и в круглых солнцезащитных очках на половину лица. – У неё твоя гитара.

– Ну и что? Мы часто меняемся.

– Её зовут Лекса?

Тяжело сглотнула, лихорадочно глядя то на Калеба, то на планшет:

– Вообще-то…

– Да или нет?!

– Да, – ответила вяло, проклиная себя за то, что додумалась сказать ему своё имя в ту ночь.