Елена Филон - Только играй

Надо же было так подставиться, чёрт бы меня побрал!

– Рада, что мы смогли договориться, – Анемона, сияя улыбкой, пожала мне руку. – Будут спрашивать, что мы здесь делали, скажешь, давала интервью по моей просьбе. Или нет: Давал… интервью, Мики .

– Ха-ха.

Анемона усмехнулась:

– Если бы могла, вручила бы тебе премию. Даже меня вокруг пальца обвела.

– Почти.

– Верно. – Ведущая похлопала мрачную меня по плечу и велела возвращаться на вечеринку. – И… Мики?

– Чего?

– Расставляй ноги, когда ходишь. Чего задом так виляешь?

Жеребьёвка распределила меня на второй этаж в комнату номер семь. Опять это число. Что за мистика такая? И Винсу, видимо, тоже на это число везёт, а ещё троим идиотам, которые высмеивали меня в автобусе, и, между прочим, Дрейк Кэмерон – лидер второго тура, вхож в их число.

– Эй, Ванильный, твоя кровать там, – протянула двухметровая шпала по имени Гарри, с татуировками, покрывающими не менее пятидесяти процентов тела, и выбритым на затылке черепом.

Времени – около часа ночи. Вечеринка только-только закончилась, и мистер Вонг отправил всех спать. Разумеется, перед этим большинство отправились в душ и только потом по постелям. А я скромненько стояла в сторонке, давилась собственным отвратительным запашком, нелепо улыбалась и уже представляла, как завтра в Victory Records все будут от меня шарахаться.

Организаторы хорошенько постарались, чтобы в ванных комнатах участников не образовывалось очередей. Очень предусмотрительно было устанавливать сразу пять душевых с прозрачными стенками и пять кабинок унитаза в рядок.

Думаю, помоюсь только в следующей жизни.

А от этого бандажа весь торс невыносимо чешется! Что уж говорить про голову…

Широкая кровать со стальным изголовьем, в самом углу просторной комнаты, как и весь коттедж, оформленный в современном стиле и в светлых тонах, меня более чем устраивал.

Убрала гитару в выделенный мне встроенный в стену узкий шкаф с зеркальными дверцами, бросила рюкзак туда же и, не найдя в себе силы ещё и на пререкания с группкой тупорылых орангутангов, продолжающих надо мной измываться, плюхнулась на кровать и через минуту уже крепко спала.

Проснулась от сотрясения мозга – так мне показалось. Разлепила один глаз и оглядела комнату. Свет не горел, настенные электронные часы показывали без пяти минут два, а храп стоял такой, словно происходит маленькое землетрясение. И совершенно точно – храпят как минимум двое!

Прижала голову подушкой. Не помогает.

Швырнула её через всю комнату в Дрейка Кэмерона – главный источник шума. Тот перевернулся на бок и продолжил храпеть.

Раздражённо закатив глаза, свесила на пол ноги:

– Уже обожаю своих соседей.

Через пять минут, обнимая подушку, вышла за дверь и тут же прищурилась от яркого света. В коридоре на этаже было пусто, но горел абсолютно каждый из встроенных в потолок светильников.

Спустилась на первый этаж, наивно рассчитывая выспаться на диване в гостиной. Но, видимо, участники шоу – единственные, кому запретили спиртное, а вот съёмочная группа и организаторы неплохо так приложились, раз даже до собственных спален не доползли. Огромная плазма на стене всё ещё работала. На нескольких стеклянных столиках накопилось множество пустых бутылок. А на белом модульном диване вместимостью человек на десять в рядок уместились все двадцать.

Тихонько хихикнула.

Надо было взять с собой мобильный. Отличное вышло бы фото.

Обняв подушку покрепче, прошуршала кедами в сторону кухни. Ни души. Как и аптечки, которую с таким усердием искала. Черепушка вот-вот лопнет от боли, а у них тут ни одной таблетки аспирина!

Вернулась в просторный холл и остановилась у подножья белоснежной лестницы с прямыми хромированными поручнями.

Слышала, на третьем этаже есть ещё одна гостиная. Знаю – запрещено. Но я ведь не собираюсь в комнаты FB заглядывать, всего-то ищу, где переночевать.

Широко зевнув, потащилась на третий этаж, но до гостиной так и не дошла. Остановилась у одной из дальних чёрных лакированных дверей и затаила дыхание. Негромкая музыка, доносящаяся из чьей-то комнаты, точно опустила тяжёлый рычаг в моём теле, отключивший работоспособность и всю реальность происходящего. Мною вновь овладело это странное чувство невесомости и блаженного умиротворения, уносящее куда-то в заоблачные миры.

ПМС. Ага. Наверняка всё дело в этом. Гормоны дают о себе знать. Стала слишком чувствительной к чужой музыке. Готова расплескаться лужицей у дверей этой комнаты и вечность слушать, как чьи-то пальцы перебирают струны акустической гитары, рождая волшебство.