Маша Трауб - Продается дом с дедушкой

– Как куда? Поехали к тебе на дачу, там переночуем, а утром сюда вернемся, – объяснил Комаровский.

– Зачем?

– Зарядим другую смену – денег надо нянечкам дать, чтобы присматривали. И сырники привезем. Тут ведь в райцентре есть какой-нибудь ресторан? Закажем там. Или купим творог – я сам напеку. У вас на даче газ есть? Еще муку и яйца надо купить. Да, а какую рассаду Елена Ивановна везла? Надо купить точно такую же, чтобы она не волновалась. Еще таблетки от давления купить. Скажем ей, что нашли.

– Сырники не нужны. Она их терпеть не может. Для меня и отца жарила, а сама никогда не ела.

– Не важно. Она попросила – значит, надо привезти.

– В больнице кормят. Наверняка и сырники дают.

– А шаль? Где она? И носки? На даче есть?

– Не знаю, – тяжело ответил Игорь. Он уже пожалел, что вызвал Комаровского. Ну что пристал с этими сырниками и шалью? Мать лежит под двумя одеялами. Зачем ей шаль? И носки? У нее шок после аварии – вот и желания странные. Бред, можно сказать. Мать никогда в шерстяных носках не ходила. И зачем покупать рассаду и таблетки? Можно просто сказать, что все пропало, была ведь авария… Зачем обманывать, что все нашли?

Игорь злился и на мать – она чудом жива осталась, лежит в больнице, а думает не о себе, даже не об Игоре, а о муже. Таблетки ему, видите ли, купила… Да у отца давление как у космонавта! Неужели ее волнует только его здоровье? А свое? А то, что пережил Игорь? Отец даже от «Международной панорамы» не отвлекся ради жены, а она переживает, что его без таблеток оставила.

Игорь решил, что, как только мать поправится, скажет ей все, как есть: что отец трубку бросил, что плевать на нее хотел и даже не приехал. И это он, Игорь, бросил все дела и кинулся к ней. Это он ее тягал так, что спина вступила. Он выносил утку, а она этого даже не помнит…

– У тебя есть ключи от дачи? – Комаровский никак не мог успокоиться и продолжал развивать бурную деятельность. – Поехали. Там разберемся. Все равно нужны тапочки, халат, чашка, ложка… Лучше, чтобы было все свое.

– А ты откуда знаешь? – Такие мелочи, как ложка и халат, даже не пришли Игорю в голову.

– У меня бабуля три месяца до смерти в больнице лежала. Ты разве не знал? Я тебе говорил. Я с ней был. Завтра утром мы здесь должны быть. Новый день, новая смена. Да и Елене Ивановне нужно, чтобы рядом кто-то находился… из своих. Она будет рада.

Игорь почувствовал, что Сашка хотел сказать «из родных», но сказал «из своих».

– Слушай, а если она попросила то, что не любит и никогда не носила… Это что значит? – спросил Игорь.

– Ты имеешь в виду сырники и шаль?

– Да, – выдавил Игорь. – Она умрет?

– Не обязательно, – спокойно ответил Игорь. – Может, она сырники в детстве любила, а шаль… ну, просто… захотелось. Моя бабуля мясо просила, шашлык, да чтобы непременно на шампуре, и вино красное – видимо, что-то из молодости вспоминала. А ты даже думать не смей про смерть, понял?

– Ты говоришь, как старшая нянечка…

– Старшая нянечка – это главный человек на ближайшую неделю. Так что будь с ней повежливее. А то стоял, нос воротил… Я же видел, и нянечка видела. Это она только делает вид, что ничего не замечает, а так, поверь, муха без ее ведома не пролетит, она людей со ста метров чует. Работа такая. Ты ей не понравился.

– Зато ты понравился – дальше некуда! – огрызнулся Игорь. – Я маму не узнал, понимаешь? Сказал, что не она. И нянька эта решила меня воспитывать – заставила утку выносить, перекладывать. А отец смотрел телевизор, трубку положил.

– Он просто не знает, как на это реагировать. У него такое состояние.

– А у меня какое состояние? Я знаю, как реагировать? – не выдержав, заорал Игорь. – Почему мама сказала, чтобы ты мне ничего не говорил? Она даже не помнила, что я был рядом, не видела меня.

– Успокойся. Так бывает. С чужими в таких ситуациях бывает проще, чем с родными. Она хотела тебя оградить.

– Да пошел ты со своими советами!

Они медленно плелись по дороге – автобусы давно не ходили, а такси не появлялось. Игорь купил бутылку водки и прикладывался часто. Сашка тоже пил, но немного.

На даче было холодно – дом промерз. Раскочегарили печку. Достали одеяла. Уснули, но часа в два проснулись – стало душно до одури. Проветрили, снова легли. Но так и не уснули – Игорь слышал, как Сашка ворочается и тоже не спит. Игорь хотел сказать другу спасибо, но так и не смог, не нашел в себе сил. Сказать спасибо – значит признать превосходство Сашки, принять, что он все сделал лучше. Как всегда. Опять Комаровский его обскакал на полном ходу…