Екатерина Шпиллер - Про Любовь Одиноких Женщин

- Ты представляешь, вот они, оказывается, как это делают! - Лида, смеясь, поднимает голову и тут же выражение её лица меняется: - Эй, ты здесь? Что за дурацкая физиономия? Ты вообще слышал, о чём я только что прочитала?

- Э-э-э, Лидушка, прости, отвлёкся...

- Ну, отвлёкся ты явно на какой-то идиотизм, судя по выражению дурацкой морды, - обиженно буркает Лида. - Не буду тебе больше ничего читать, на фиг! - фыркает она, и её брови возмущённо вздымаются волнами пятибалльного шторма. Милая, любимая, красавица!

Случилось так, что Аркадий в корне пересмотрел своё отношение к благотворительности. И даже устыдился себе... Лида постоянно и бесконечно посылала какие-то небольшие суммы то тяжело больным детям, то собачьим приютам. И всякий раз переживала ужасно за тех, кому хотела помочь.

- Нет, ну как же так? Так же нельзя, что за безобразие! - возмущалась она, читая очередную страшилку, коими переполнен Интернет, сеть, ловящая боль, несчастья и мольбы о спасении. Аркадий прежде не видел, не замечал и не хотел знать такого Интернета, а для Лидии это было необходимостью - читать, знать, помогать. И когда он однажды сухо и едко заметил, что, мол, глупо это, всем не помочь, надо помогать только близким, тем, кого знаешь, им ведь тоже может понадобиться, она сказала всего лишь две фразы:

- Я этого не понимаю. Не понимаю, что ты сейчас сказал, - и голос у неё стал грустный, она опустила лицо и сама ссутулилась, сжалась. Что-то щёлкнуло в груди Аркадия в тот момент, ему вдруг стало ужасно больно! Где-то в глубине его тела вспыхнула точка боли. Он подумал, что ему, возможно, неведомыми путями и способами передалась Лидина боль - вот та самая, которую она испытывает, когда читает про чью-то беду. Или нет... Может, то была её боль из-за его слов? Ей больно оттого, что её самый любимый на свете человек может рассуждать на эту тему вот так - холодно, сухо и даже с раздражением. В общем, неважно, почему, но у Аркадия заболело. Можно верить, можно не верить, но болело у него ровно до того момента, пока через пару дней он не перевёл изрядную сумму на счёт какого-то абсолютно ему неизвестного младенца, умиравшего от рака. Как только деньги ушли, боль внезапно отступила. "Ерунда какая-то, чушь, тупая эзотерика!" - сам на себя рассердился Аркадий. Но с тех пор стал довольно регулярно делать денежные переводы в разные адреса. И через короткое время не выдержал и признался в этом Лиде:

- Вот так вот... я исправился, кажется... - смущённо и гордо сказал он.

Лида пожала плечами:

- Ну, я никогда в тебе не сомневалась, я же знала, что... - начала она спокойно-равнодушным голосом и вдруг не выдержала и нежно обняла мужа. - Аркашка, я же знала, что ты - самый лучший, просто прятался! - и они пободались лбами.

Розовый сироп со сливками? Идиллия? Рай? А что такое рай и идиллия? Когда совсем не ссорятся и всегда мир-дружба? Тогда - нет, не рай. Иногда они ссорились и очень жарко спорили. Особенно если разговор касался политики. Хотя у них было абсолютное единодушие в мировоззрении и взглядах на общество, но извечные российские вопросы "кто виноват?" и "что делать?" нередко приводили к непарламентским выражениям эмоций с обеих сторон на весьма повышенных тонах. Россия всё-таки! Как было сказано однажды - пошловато, но в данном случае к месту: они - русские, и это многое объясняет.

Каждый раз через пару часов любой ссоры как ни бывало. О ней просто забывали, как о пустяке, не стоящим ни минуты лишнего внимания. Стоило ли так кричать? Возможно, и стоило - тоже своеобразный выброс эмоций и показатель того, что людям друг с другом есть о чём поговорить. Парадокс? Кто знает...

Что же касается быта, о который разбиваются самые романтические лодки, было бы по меньшей мере странно, если люди, нашедшие друг в друге всё самое главное, не могли бы договориться о мелочи типа пресловутого мусорного ведра. Тем более, что материально их не подпирало ни с какой стороны. Впрочем, и завышенных потребностей не было ни у того, ни у другой. Им на самом деле хватало малого: быть рядом друг с другом.

Иногда к ним в гости из далёкого далека приезжали дети Аркадия. Им всегда были рады, а Лида очень старалась сделать так, чтобы им не было ни в чём неловко или неудобно, ведь она понимала причину их некоторой скованности: жена отца - их ровесница. Лида старалась дать возможность детям побольше пообщаться с отцом и не мешать родным людям проводить время вместе. Но, когда она появлялась, то была всегда улыбчивой и очень доброжелательной. Она старалась. А вот напряжение в глазах детей никуда не уходило. Что ж, Лида это понимала. Дети были близки со своей матерью, а что хорошего они могли услышать от неё про этот брак? Разумеется, всё то же самое, что думали и говорили многие: старый дурак повёлся на "глазки-лапки" молодухи, которая, хитрая и стерва, захомутала богатого. Только вот Лида всем своим видом и поведением этот миф разрушала: и не юная, и не модель, а уж после болезни прилично сдавшая, не так, чтобы сильно, но всё-таки. Однако, когда люди пребывают во власти мифов, у них даже зрение порой меняется, и они видят вовсе не то, что есть на самом деле, а то, что сидит у них в мозгах - образ, типаж, конструкцию, короче говоря, стереотип.