Девушка заняла очередь. Сперва отстояла, а затем и отсидела её. Несмотря на вал клиентуры, к хирургу она попала не в самом конце приёма. Ведь доктор имел грандиозный опыт (в работе с массами). За час до конца смены он-таки принял ту нежную и юную, что впервые прошла через очередь.
Девушка зашла в кабинет и отдала свою карту со статталоном медсестре. Хирург восседал за столом, дописывая историю болезни предыдущего пациента, который покинул его тремя людьми ранее. Не отрывая глаз от писанины, доктор спросил:
— На что жалуемся?
— Живот у меня болит, — жалобно протянула пациентка и, сделав вдох, попыталась что-то добавить, но врач её перебил:
— Внизу болит? Справа?
— Ну да, внизу. Только.
— Понятно. Значит, аппендицит, — вслух огласил хирург и дальше продолжил разговор уже сам с собой. — А аппендицит — прерогатива ответственных людей. А где у нас ответственные люди? Так точно, в больничке. Туда и спихнём.
— Что сделаете? — не расслышала пациентка, так как про «спихнём» врач пробормотал совсем тихо.
— Отправим в стационар, — расшифровал «писатель», который всё ещё рисовал иероглифы в карточке предыдущего больного.
Нужно передать вас в самые ценные руки. Крайне ценные. Бесконечно ценные.
— Так. — попыталась вновь что-то заметить девушка, но хирург без паузы продолжал вещание:
— Зиночка, выпишите направление в Костюшко, с аппендюком, — обратился он к медсестре и, впервые взглянув на пациентку, закончил: — Можете подождать в холле. Сейчас за вами «скорая» прибудет.
Девушка села в коридор. Через пять минут медсестра вынесла направление. Ещё через двадцать нарисовались «скорики». Увидев единственного посетителя с бумажкой в руках, медики спросили:
— Вы с животом?
— Я, но..
— Аппендицит, что ли?
И, не дожидаясь ответа:
— Пройдёмте.
Пошли. Сели в транспорт. Поехали в ближайшую больницу на улице Костюшко, дом 26. В приёмнике сдали, расписались и уехали. Вот и всё. Конец.
Стоп. Забыл написать про финишную прямую. Финал сей истории до безобразия прост. Мимо, как и положено, проходил дежурный хирург. Он-то и увидел нашу барышню. Одну-одинёшеньку. Без истории болезни. А когда увидел, спросил:
— Аппендицит?
— Да, — покорно согласилась барышня, которая уже поняла, что медикам видней.
— Ну, ну, — заключил ведущий хирург и позвонил в гинекологию. В общем, спустя десять минут девушка благополучно родила этот «аппендицит». Пусть и называли его Дашей.
У каждого врача есть своё маленькое кладбище.
Вопрос лишь в том, какое оно по счёту.
Пятый закон медицины
Шёл разговор о жизни. Разговор шёл не простой, и становилось понятно, что практически все люди делают что-то ради тех или иных жизненных благ. Одни по собственной воле делают, другие, так сказать, по принуждению.
— А мы чем хуже? — вопрошал врач высшей категории Александр Павлович (он же Палыч) своего приятеля Максима Петровича (он же Петрич), имеющего самое непосредственное отношение к медицине.
— Да ничем, я думаю, — соглашался приятель, действующий инженер электросетей. Вышеупомянутое отношение к медицине он подтверждал тем, что регулярно болел. — Полагаю, вы даже лучше.
— Днём я работаю в бесплатной казённой поликлинике, — продолжал на своей ноте врач, — и осознаю, что лечить здесь качественно невыгодно. А не качественно — это уже похоже на каЛечить.
— Ну, разумеется, — понимающе закивал Петрич, — с такими-то зарплатами какое может быть лечение.
— Нет, скорее всего, не разумеется, и дело даже не в зарплатах, — махал руками Палыч, — вся штука в том, что мне, как участковому терапевту, гораздо выгоднее побыстрее толпу народу тупо принять для «галочки», и дело с концом.
— В смысле, побыстрее принять для «галочки»? — изумился инженер.
— Ну, вот смотри, — рисовал ситуацию в воздухе медработник. — У меня по плану двадцать человек на приёме и шесть на вызовах.
Можно и больше. Главное — не меньше. И если, допустим, я добросовестно лечу людей на своём участке, то они, соответственно, реже болеют. А раз реже болеют, то ко мне, следует полагать, станет меньше обращений. Ну а это прямой путь к несоблюдению плана. А он есть! План этот. И за его невыполнение можно и с руководством повидаться, и премии лишиться.
— Да ладно! — восклицал приятель-инженер. — Прям-таки с руководством?
— Именно так, — подтверждал Палыч. — Нормы-то попраны. Но и свидание с начальством невелика трагедия. Да и премии, скажем честно, у нас и так не положены. Где-то, скорей всего, их начисляют, но к нам они не спускаются. Так что и этим манёвром нас не запугаешь. Просто в любом случае на вопрос соблюдения плана руководство тебя всё одно додавит. Без плана ведь никуда. Так что если мало обращений, то их, кровь из носа, необходимо добирать. И здесь, дабы не бегать по улице зазывалой, великолепно помогают так называемые активы. То бишь это значит, я должен снизойти в картотеку, найти там каких-нибудь старых пациентов со своего участка, припасть к регистратору, чтоб она выписала статталоны (а с той стороны тебя сверлят глазами милые посетители) и ещё дозвониться до всех якобы пришедших к тебе больных на предмет их живости. После подобных кульбитов остаётся лишь записать псевдовизит в карточку и вернуть всё это безобразие обратно в архив.
Читать дальше