Лорен Грофф - Судьбы и фурии

– Увидимся на вечеринке, Бридж, – сказал он, выпутавшись из ее рук.

Зрителей закрыла от него завеса дождя.

Откуда ни возьмись появилась Офелия и стиснула его руку.

Увидеться позже? В принципе, ему понравилась та парочка мимолетных встреч в надувном бассейне в перерыве между репетициями. «Да, конечно, мы могли бы увидеться позже», – промурлыкал он ей на ухо, и она ушла. Лотто разглядывал ее сногсшибательную фигурку.

Он закрылся в душевой кабинке. Здание опустело, двери давно заперли. Когда Лотто шел в душ, в гримерных уже подметали и всюду было темно.

Лотто смывал грим и разглядывал себя в тусклом свете ламп. Он смыл основу, которая на время разгладила его изрытую оспинами кожу, но подводку для век пока оставил, любуясь тем, как она подчеркивает и освежает голубизну его глаз. Приятно было чувствовать, что, кроме него, в этом священном месте больше никого не осталось. Вообще-то он терпеть не мог оставаться в одиночестве. Но сегодняшняя ночь была последним аккордом его юности, и он внезапно вспомнил все то, что было раньше: тающую в клубах дыма Флориду, боль по отцу, безоглядную веру матери в его успех, внимательные глаза Бога, великолепные тела, среди которых он время от времени забывался. Лотто закрыл глаза, и воспоминания накрыли его волнами.

С горящим сердцем он бежал под ночным дождем на вечеринку своей труппы, такую шумную, что ее было слышно за милю. Едва он вошел, раздались аплодисменты, а затем кто-то сунул ему в руку пиво.

Пару минут или целую вечность спустя он уже стоял на подоконнике. Мир снаружи полыхал вспышками молний, деревья обратились в пучки нейронов. Кампус тлел, оседая пеплом. Вечеринка бурлила у его ног водоворотом кричащих девяностых: оголенными боками, сверкающими в пупках сережками, лихо сдвинутыми на лоб кепками, зубами, обагренными темнотой, губами, густо обведенными коричневой помадой и карандашом, проколотыми хрящами ушей, тяжелыми кожаными ботинками, раздутыми трусами-боксерами, глухими ударами, скрипом, солью и перцем, зеленой гелевой перхотью, полосками дезодоранта и сверкающими от румян скулами.

Каким-то образом на голове Лотто оказался кувшин с водой, и кто-то закричал:

– Все склонитесь перед Водяным Князьком!

А вот это уже плохо. Друзья выяснили, откуда у него деньги. А он ведь скрывал это, водил подержанный «вольво», черт побери! В голову Лотто внезапно пришла мысль, что без рубашки он будет смотреться куда эффектнее, ведь ему есть, чем сверкнуть, и та часть его достоинства, которую отнял у него дурацкий кувшин с водой, была с лихвой вознаграждена этим примитивным, но действенным ходом.

Он выкатил грудь, в руке у него каким-то образом оказалась бутылка джина, и под оглушительное скандирование «Лотто! Лотто! Лотто!» он поднес ее к губам и сделал такой мощный глоток, что к утру тот наверняка превратится в пылающий гвоздь у него в мозгу, а мысли обратит в невыносимо тяжелые глыбы.

– МИР РУШИТСЯ К ЧЕРТЯМ! – заорал он. – ТАК ПОЧЕМУ БЫ НЕ ПОТРАХАТЬСЯ?!

Толпа одобрительно взревела в ответ. Лотто вскинул обе руки.

[Эпичный взгляд вверх, на лестницу.]

И в этот самый миг там появилась она.

Сначала он увидел только ее силуэт на фоне беснующейся толпы и свет, образующий яркий нимб вокруг мокрых волос.

А затем она повернула голову, и свет преломился. Высокие скулы, пухлые губы. Небольшие глаза.

Очевидно, она только что пришла – дождевая вода все еще капала с нее на пол. Ее великолепие, царящее над этой тупой музыкой и бессмысленными танцами, – вот первое, что бросилось Лотто в глаза, первое, что ему так понравилось.

Он точно видел ее раньше. Конечно, он знал, кто она такая. Матильда-как-ее-там. Ее красота отбрасывала солнечные зайчики на стены кампуса, а вещи, к которым она прикасалась, светились в темноте. Она была так возвышена – и над Лотто, и над каждым студентом в университете, что казалась нереальным, мифическим существом. Одинокая. Холодная. На выходные она всегда уезжала в город, работала моделью и носила модные тряпки. А еще никогда не ходила на вечеринки. Прекрасная богиня, сошедшая с вершины Олимпа.

Ах да, Йодер. Матильда Йодер. Крепкий орешек. Но сегодня Лотто был царем здешней горы и больше не боялся ее.

Сегодня она будет принадлежать ему.

Трескучий раскат грома раздался где-то снаружи, а может быть, и в груди самого Лотто. Он нырнул в бурлящее море из тел. Случайно ударил Сэма коленом в глаз, толкнул на пол какую– то мелкую девчонку. Вынырнув из толпы, он остановился прямо перед Матильдой. Она была шести футов росту, в очаровательных кружевных носочках и на каблуках, но ее глаза все равно были где-то на уровне его губ. Когда он подошел, она окинула его холодным взглядом.