Чарльз Буковски - Из блокнота в винных пятнах (сборник)

– АЙЙЙЙ!

В те дни мне были виденья. Являлись они в основном когда я просыхал, не пил, ждал денег или хоть чего-нибудь, и виденья эти были очень настоящие – в техниколоре и с музыкой: в основном мелькали по потолку, а я лежал на кровати в полудреме. Я проработал на слишком многих фабриках, повидал слишком много тюрем, вылакал слишком много бутылок дешевого вина, чтоб еще и относиться сколько-нибудь хладнокровно и разумно к своим виденьям…

– ОХ, ПОДИТЕ ПРОЧЬ, СВОЛОЧИ! УМОЛЯЮ ВАС! ПОШЛИ ОТСЮДА К ЧЕРТУ! ВЫ МЕНЯ ТОЧНО УПОРЕТЕ! О БОЖЕ МОЙ, ОХ ГОСПОДИ, ПОЩАДЫ!

То было Сан-Франциско. Затем я услышал стук в дверь. Старуха, заправлявшая всем этим местом, Мама Фаццио.

– Мистер Буковски? – сказала она через дверь.

– АААААККККК!

– Что?

– Уллл. Умммф…

– С вами все в порядке?

– Ох, конечно.

– Можно войти?

Я встал и открыл дверь. Пот уже холодил мне за ушами.

– Слушайте…

– Чего?

– Вам нужно чем-то охлаждать вино и пиво, у вас нет холодильника. Даже кастрюля воды со льдом тут поможет. Я принесу вам кастрюлю воды со льдом.

– Спасибо.

– И я помню, когда вы тут жили два года назад, у вас был фонограф. Вы все время симфоническую музыку играли. Вам не хватает вашей музыки?

– Ну.

Потом она ушла. Я боялся лечь на кровать, а то опять нагрянут виденья. Они всегда являлись за миг перед сном. Или за миг до того, как уснул бы. Кошмарные штуки: пауки, пожирающие жирных младенцев в паутинах, младенцев с млечно-голубой кожей и глазами цвета морской сини. Затем – лица, 3 фута в поперечнике, с гнойными дырами, окантованными красными, белыми и синими кругами. Такое вот. Я сидел на жестком деревянном стуле и всматривался в мост через Сан-Францисскую бухту. Потом услышал какой-то рокот с лестницы. Ко мне ползет какая-то гигантская тварь? Я открыл дверь. Там была Мама Фаццио, 80 лет, она толкала и елозила древней стоячей зеленой деревянной виктролой заводного типа, и штука эта, должно быть, вдвое превышала ее вес, неуклюже вверх по этой узкой лестнице, а я стоял и говорил:

– Господи боже, стойте, не двигайтесь!

– Я справлюсь!

– Вы же убьетесь!

Я сбежал вниз и схватился за эту штуку, но старуха упорно желала мне помогать. Мы внесли штуку мне в комнату. Смотрелась хорошо.

– Ну вот. Теперь у вас будет музыка.

– Да. Большое вам спасибо. Как только пластинки раздобуду.

– Вы завтракали?

– Не голодный.

– Спускайтесь завтракать в любой день.

– Спасибо.

– А если у вас нечем платить за комнату, так и не платите.

– Я постараюсь, чтоб было.

– И простите меня, но моя дочка помогала мне убираться у вас в комнате и нашла какие-то бумаги, на них что-то было написано. Ее просто очаровало ваше сочинение. Они с мужем хотят вас пригласить к себе на ужин.

– Нет.

– Я им сказала, что вы чудной. Сказала, что не придете.

– Спасибо.

После того как она ушла, я несколько раз обогнул квартал, а когда вернулся, у меня в комнате стояла огромная кастрюля льда, и в ней плавали 6 или 7 кварт пива плюс 2 бутылки хорошего итальянского вина. Мама зашла 3 или 4 часа спустя и выпила пива.

– Пойдете на ужин к моей дочери?

– Вы купили мою душу, Мама. Скажите, в какой вечер.

Она обдурила меня. Назвала вечер.

Весь остаток той ночи я пил все это, и завел старую виктролу, и смотрел, как с разной скоростью вращается пустой диск, покрытый войлоком, и прикладывал голову к деревянным щелочкам в животе машины, и слушал гуденье. От всей машины этой хорошо пахло, святым и печальным; эта штука меня завораживала, как кладбища и портреты покойников, и ночь текла хорошо. Совсем поздно ночью в животе машины я обнаружил одинокую пластинку и поставил ее:

Это меня так напугало, что на следующий день, с похмельем и прочим, я вышел и устроился складским рабочим в универсальный магазин. Выходить надо было назавтра. Какая-то старушенция из косметики (казалось, она в скверном возрасте для женщины – от 46 до 53) все время верещала, что ей барахло ее подать надо НЕМЕДЛЕННО. Думаю, в голосе ее звучало настойчивое пронзительное безумие. Я сказал ей:

– Не выскакивай из трусов, детка, я скоро приду и сниму тебе напряжение…

Управляющий уволил меня через 5 минут. Я слышал, как она орет по телефону: