Мэри Кайе - Далекие Шатры

На равнине близ Бен-и-Хиссара косильщики и охранники услышали выстрелы, и коте-дафадар Фатех Мухаммед, поняв, откуда доносится шум, и зная о ненависти гератских полков и городских жителей к иностранцам в Бала-Хиссаре, почувствовал неприятную уверенность, что британской миссии грозит опасность. Торопливо собрав рассыпавшихся в разные стороны косильщиков, он поручил всех, кроме двух, заботам афганских солдат, приказав им немедленно передать людей на попечение командира Афганского кавалерийского полка, некоего Ибрагим-хана, в прошлом служившего в Бенгальской кавалерии, чья нынешняя часть стояла рядом с Бен-и-Хиссаром. Оставшимся двум косильщикам вместе с соварами Акбар-шахом и Нараином Сингхом предстояло немедленно вернуться вместе с ним в крепость.

Пятеро мужчин, пустивших лошадей в полный галоп, довольно скоро увидели впереди южную стену города и крыши зданий резиденции, и тотчас все надежды, какие они могли питать, бесследно исчезли. На крышах, куда им запрещалось подниматься, дабы не оскорблять чувства соседей, сейчас было полно людей, и при виде их они все поняли. Они поняли, что территория резиденции подвергается атаке, и пришпорили лошадей в надежде пробиться через ворота Шах-Шахи. Но они опоздали: к воротам уже хлынула толпа сброда.

Половина города услышала выстрелы и увидела солдат мятежных полков, бегущих в свои лагеря за мушкетами и винтовками, и бадмаши, оценив ситуацию, не стали терять время. Похватав все подвернувшееся под руку оружие, они ринулись к Бала-Хиссару, чтобы присоединиться к нападению на ненавистных чужаков. Головная группа горожан уже бежала по дороге к воротам Шах-Шахи, предводительствуемая факиром, который размахивал зеленым знаменем и воодушевлял людей неистовыми воплями. По пятам за ними следовали другие, великое множество других: чернь древнего города валила из всех зловонных хибар, улочек и проулков, подгоняемая надеждой на добычу и жаждой крови, одержимая желанием убивать.

Коте-дафадар яростно натянул поводья, сообразив, что любая попытка достичь ворот первыми или пробиться сквозь исступленную толпу равносильна самоубийству и что искать укрытия в городе тоже значит идти на верную погибель. Лучшее, если не единственное, что они могли сделать, – это двинуться к форту под командованием тестя эмира. Коте-дафадар, выкрикнув приказ, резко развернул свою лошадь и поскакал наискось по равнине, увлекая за собой четверых своих спутников. Но неподалеку от форта их нагнали четверо афганских солдат, которые, передав косильщиков на попечение Ибрагим-хана, последовали за пятеркой из эскорта с намерением убить совара-сикха Нараина Сингха, уверенные, что в сем похвальном деле (ибо разве правоверных не учат убивать неверных?) к ним с радостью присоединятся четверо его товарищей-мусульман. Но они скоро утратили свои иллюзии.

Двое косильщиков не имели при себе никакого оружия, помимо серпов (а они представляют смертельную опасность в схватке), но у троих разведчиков были карабины, которые можно молниеносно выхватить из кожаных подставок, притороченных к седлу, и навести на противника одной рукой.

– Ну, идите, возьмите его, – пригласил коте-дафадар, направив ствол карабина прямо в грудь главному и держа напряженный палец на спусковом крючке.

Афганцы посмотрели на три карабина и два острых серпа и отступили, изрыгая проклятия и злобно сверкая глазами, но не решаясь вступать в бой с противником, имеющим столь значительный перевес. Они рассчитывали, что единоверцы-мусульмане если и не примут участия в убийстве сикха, то, по крайней мере, не станут вмешиваться в дело, а при соотношении сил четыре к одному в их пользу они без колебаний напали бы на одного человека, вооруженного карабином, поскольку он успел бы выстрелить лишь раз до того, как они накинутся на него, не дав времени перезарядить оружие. Но теперь их было четверо против пяти, и, если они предпримут попытку броситься на эту группу решительно настроенных мужчин, только один из них уцелеет и сумеет вплотную приблизиться к намеченной жертве. А что сможет поделать этот один, вооруженный тулваром, против трех сабель и двух серпов?

Выдав последний залп грязных ругательств, афганцы повернули и поскакали к крепости и возбужденным толпам, спешащим присоединиться к нападению на резиденцию, а коте-дафадар с товарищами продолжили путь к форту. И там удача улыбнулась им. Значительную часть гарнизона составляли кызылбаши – соплеменники коте-дафадара и Акбар-шаха, которые проводили всех пятерых в свой квартал, обнесенный стеной.