Мэри Кайе - Далекие Шатры

Взамен эмир получал заверения в том, что Россия станет считать его врагов своими врагами, никоим образом не будет вмешиваться в управление и внутренние дела страны и навеки оставит престол Афганистана за представителями, преемниками и наследниками эмира.

В своем письме майор Каваньяри признавал (не очень охотно), что неназванный информатор, раздобывший и тайно переправивший в Индию данную копию, настойчиво подчеркнул следующее: хотя оригинальный документ, судя по всему, был подлинным и русские действительно выдвинули такие условия, нет никаких оснований предполагать, что эмир ознакомился с ними или собирался принять, если ознакомился; с другой же стороны, имелась масса свидетельств, что эмир сильно встревожен продвижением русских войск к своим границам и премного раздражен известием, что русская миссия без приглашения направляется в Кабул.

– Иногда я начинаю задаваться вопросом: на чьей стороне ваш друг – на стороне эмира или на нашей? – резко заметил майор Каваньяри капитану Бэтти, который приехал в Пешавар на совещание по поводу дивизионных учений и поинтересовался новостями об Аше.

Уиграм кривовато улыбнулся и ответил, позволив себе выразить голосом легкий протест:

– На мой взгляд, дело здесь не в приверженности к одной из сторон. Я бы скорее сказал, что он не может не видеть обе стороны вопроса, тогда как большинство из нас видят только одну – свою собственную. Кроме того, у него всегда была навязчивая идея насчет справедливости, он на ней просто помешан. Если он считает нужным сказать что-то в защиту эмира, ему даже не придет в голову промолчать. Мы предупреждали вас об этом, сэр.

– Да знаю, знаю! Но хотелось бы, чтобы он говорил такие вещи пореже, – раздраженно сказал заместитель комиссара. – Справедливость – это, конечно, замечательно, но человек не должен забывать, что во всех своих выступлениях в защиту эмира он основывается на слухах, тогда как мне нужна достоверная информация, а не личные суждения. В любом случае его мнение не согласуется с фактами, ибо нам известно, что миссия генерала Столетова направляется в Кабул, а я ни на минуту не поверю, что она едет туда без приглашения. Русское правительство никогда не позволило бы своей миссии двинуться в Кабул, если бы не имело оснований полагать, что ее там радушно примут: они не пошли бы на заведомый провал. А это, на мой взгляд, ясно свидетельствует, что Шир Али плетет интриги в сговоре с русскими.

– Значит, – осмелился заметить Уиграм, – на ваш взгляд, Аштон…

– Акбар, – резко поправил майор Каваньяри. – Я считаю необходимым называть его только таким именем, и никаким иным, даже в ходе частной беседы. Так безопаснее.

– Конечно, сэр… Значит, Акбар не прав, предполагая, что эмир нисколько не доволен новостью о скором прибытии русской миссии?

– Об этом ваш… Акбар не может знать наверное. И, откровенно говоря, меня начинает тревожить тон его донесений. Они свидетельствуют о набирающей силу тенденции излагать скорее точку зрения эмира, нежели нашу собственную, и временами я не вполне уверен, что он, скажем так, благонадежен.

– Уверяю вас, – холодно произнес Уиграм, – не существует ни малейшей опасности, что он станет предателем, если вы имели в виду это, сэр.

– Нет-нет! – досадливо воскликнул майор Каваньяри. – Я не имел в виду ничего подобного. Вы меня слишком буквально поняли. Но должен признать: несмотря на ваши предупреждения, я все же полагал, что, будучи англичанином, он сумеет распознать двуличность эмира и не станет оправдывать этого человека, как он делает сейчас. Он присылает мне информацию, порой представляющую значительный интерес, а потом запутывает вопрос каким-нибудь выступлением в защиту эмира, к чьим проблемам, похоже, относится весьма сочувственно. Но эти проблемы решаются очень просто: пусть Шир Али вступит в союз с Великобританией и прекратит интриговать с русскими. Именно нежелание сделать первое и упрямое стремление заниматься вторым является причиной нынешней напряженной обстановки, и я не могу согласиться с мнением… э-э… Акбара, что эмир потеряет престиж в глазах своих подданных и может даже лишиться престола, коли удовлетворит нашу просьбу. Как только он открыто выскажется за союз с нами, опасность русской агрессии исчезнет, так как они будут знать, что любой выпад против Афганистана неминуемо приведет к войне с Великобританией. А когда данная опасность минует, русские войска вернутся домой и ситуация нормализуется.