Антон Сорокко - Aprositus (Ненайденный)

Франциско Ривейре не нравилось, когда его называли Пако. Пако – это сокращенная форма имени Франциско, но именем «Пако» в Испании и Латинской Америке, откуда была родом его мать, обычно называли попугаев. Тем не менее, поправлять Осборна, всегда называвшего его Пако, он никогда не пытался.

– Как дела?

– Бьен!

Ривейра, в отличие от Танцора, изъяснялся с Осборном исключительно по-испански. По-английски он не говорил, и изучать чужой язык не собирался, считая это пустой тратой времени и совершенно ненужным делом для человека, не собиравшегося покидать пределы Испании. Напротив, он считал, что любой иностранец, живущий в его стране, просто обязан говорить по-испански и потому уважал Осборна, говорившего по-испански без ошибок, хоть и с чудовищным британским акцентом.

Осборн же за глаза называл Ривейру «молчуном». И действительно. Говорил Ривейра немного, его недовольный взгляд отбивал охоту что-то у него выспрашивать, и был он настолько скрытен, что Осборн не знал о нём практически ничего. Оставалось довериться О´Брайену, который заверил, что Ривейра был человеком проверенным, надёжным и для их дела подходил.

Ривейра был поджар, мускулист, с темным, покрытым южным загаром лицом и темными же, близко посажеными глазами. Его почти коричневая кожа за сорок лет на Тенерифе загорела на всю оставшуюся жизнь. Как и у Карлоса Рейеса-Танцора, черная шевелюра доходила Ривейре до плеч. Бритый наголо

Осборн в компанию своих длинноволосых коллег не вписывался совсем. Черные кудри Ривейры перемежалась ранней для его возраста сединой, хотя Осборн не смог бы поклясться за точность определения возраста молчуна: тот мог выглядеть и много моложе своих лет.

– О´кей, Пако, всё о´кей. Всё в полном порядке, – отозвался он. – Идём на объект. Нужно забрать твою «кухню». Сегодня она пригодится.

Эта новость Ривейре понравилась. «Кухней» называлась мобильная рация дальнего действия, широко использовавшаяся в армиях НАТО. Обычно рацию они брали с собой только в тех случаях, когда готовились к высадке на объект, а высадка на объект была у Ривейры любимой частью работы в организации.

Назвать рацию «его кухней», конечно, можно было с натяжкой. Основной передатчик в любом случае всегда оставался на катере у Осборна, а Ривейра только настраивал всю аппаратуру, передвигаясь затем по объекту с портативным устройством и телескопической антенной. На катере Ривейра устанавливал дополнительную тарелку, но эта процедура занимала минимум времени и обычно проводилась уже на объекте.

– Русский самолёт?

Осборн вновь поразился немногословности Ривейры. Он умел избегать лишних слов.

– Он самый, – подтвердил Осборн. – Похоже, что эти двое ненайденных там.

Карлос Рейес по кличке Танцор тем временем уверенно вёл «бэйлайнер» в сторону рыбной платформы – их секретной базы. Ферма, официально принадлежавшая одной их компаний О´Брайена, дрейфовала прямо у подножья скал Лос Гигантес. Она представляла собой шесть окружностей, сделанных из полых пластиковых труб. С нижней стороны трубы на дно уходили металлические сети цилиндрической формы, заканчивавшиеся тяжелым якорем.

В подобные фермы, которых на Тенерифе появилось в последний год несчётное количество, завозились мальки самой популярной на Канарах рыбы – дорады и любины. Эту рыбу нарасхват разбирали все рестораны на побережье, благо выращивать рыбу на ферме можно было круглый год.

О´Брайен устроил в Лос Гигантесе эту ферму несколько месяцев назад. Рыбная ферма была лучшим прикрытием для хранения оружия и аппаратуры. И то и другое, упакованное в прочнейшие герметические пластиковые мешки, созданные русскими по космическим технологиям, на прочных металлических тросах опускали под воду прямо под сетками. Оружие и аппаратура маскировались под обычный груз, который всегда подвешивался снизу к цилиндрической сети, и не мог привлечь чьего бы то ни было внимания.

Практически каждый день мимо фермы проплывала дюжина прогулочных кораблей и десятки частных лодок, но никому и в голову не могло прийти, что рядом с ними под водой находится тайник. Днём подходы к ферме даже не вооруженным взглядом просматривались из города, а ночью всё происходящее в инфракрасном режиме записывалось на диск. Тайник организации находился под наблюдением и охраной 24 часа в сутки.

Пришвартовавшись к ферме, Осборн перемахнул через борт катера и, обретя устойчивость на довольно сильных волнах, открыл ключом пластиковую крышку, вделанную в верхнюю часть трубы. Под крышкой оказалась металлическая дверца с зеленым электронным табло и резиновыми клавишами. Быстро набрав двенадцатизначный код, Осборн отворил крышку и получил доступ к управлению подъёмным устройством. Щелкнув тумблером, он почувствовал, как завибрировал установленный под водой мотор микролифта, вытягивая на поверхность тяжелый груз. Через три минуты на нижней, предназначенной для купания платформе «бэйлайнера», появились три больших пластиковых пакета, с которых стекали струйки холодной океанской воды. Свесившись сверху, Танцор быстро поднимал их на палубу и там передавал Ривейре, который мгновенно стаскивал пакеты в трюм.