Рут Хоган - Хранитель забытых вещей

– Это был лучший рождественский обед за последние несколько лет, – сказал Стэн, любовно поглаживая живот. – Только не говори этого хозяйке, – добавил он, подмигнув Фредди.

Морковка наконец-то вылез из-под стола и теперь, довольный, спал рядом с Фредди. Фредди налил Стэну виски.

– Ну и каково это – быть машинистом поезда? Так же круто, как и звучит? Мечта каждого школьника?

Стэн размешал янтарную жидкость в стакане и, понюхав ее, одобрительно покивал.

– По большей части – да, – ответил он. – Иногда я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Но я практически завязал с этим, не успев по-настоящему начать.

Он отпил виски, в кои-то веки вспоминая о том, о чем старался забыть.

– Я тогда ездил без сопровождения, всего пару недель. Был последний рейс в тот день; на улице было темно и холодно, и я с нетерпением ждал конца рейса, чтобы отправиться домой ужинать. Я ее не видел, пока ее не ударила кабина. После этого смотреть было практически не на что.

Он сделал глоток виски, теперь большой.

– Об этом написали в местной газете. Она была больна – так было сказано в заметке. Проблемы с нервной системой. Было холодно, она стояла и ждала. Ждала мой поезд. Это ужасно. У нее был ребенок, девочка. Бедное маленькое существо. Ее фото напечатали в газете.

Фредди покачал головой и присвистнул.

– Господи, Стэн, мне так жаль!

Стэн осушил стакан и с глухим стуком поставил его на стол.

– Это все виски, – сказал он. – Я от него становлюсь сентиментальным. Это давно было. Слава богу, Стелла привела меня в чувство и убедила снова сесть за руль: я ведь не мог даже машину водить. – Они какое-то время молчали, а потом Стэн добавил: – Но Солнышку ни слова. Я ей никогда не рассказывал.

– Конечно.

Морковка навострил уши, услышав шаги в вестибюле. Вошла Солнышко с подносом, а за ней – Лора и Стелла. Девушка поставила поднос на стол.

– Время для приятной чашечки чая и еще более приятных пирожков с разной начинкой, – сказала она. – А потом мы во что-нибудь поиграем!

В середине игры Солнышко вспомнила, что собиралась сказать родителям.

– Фредди – дерьмо в мешке.

Фредди чуть не подавился виски, а Стелла с самообладанием, вызывающим восхищение, спросила:

– Почему же ты так думаешь?

– Фелиция мне сказала. Она девушка Фредди.

– Была моей девушкой, – буркнул Фредди.

Стэн трясся от смеха, Фредди явно сгорал со стыда, но Солнышко не унималась:

– Что это значит – «дерьмо в мешке»?

– Это значит, что он не очень хорошо целуется, – выпалила Лора первое, что пришло ей в голову.

– Тогда, наверное, тебе следовало бы попрактиковаться, – мягко сказала Солнышко, похлопывая Фредди по руке.

Когда Солнышко и «СС» ушли домой, дом окутала тишина. Лора осталась наедине с Морковкой. Но где же Фредди? Он исчез, когда она провожала Солнышко и «СС». Она чувствовала себя взволнованным подростком и не знала, радоваться ей или бояться. «Это все вино», – сказала она себе. Фредди вышел из зимнего сада и взял ее за руку.

– Идем.

Зимний сад был освещен множеством свечей, из ведерка со льдом выглядывала бутылка шампанского, а рядом стояли два бокала.

– Ты потанцуешь со мной? – спросил Фредди.

Когда он опустил иглу на пластинку, Лора второй раз за много дней мысленно обратилась к Богу: «Пожалуйста, пожалуйста, только не Эл Боулли!»

Двигаясь в объятиях Фредди, она пожалела, что Элла Фицджеральд не сымпровизировала и не спела еще несколько куплетов в «Someone to Watch Over Me». Фредди посмотрел вверх, и Лора проследила за его взглядом. Оказалось, что он прицепил омелу к люстре над их головами.

– Практика – залог успеха, – прошептал он.

Когда они поцеловались, стекло на фотографии Терезы треснуло в центре и лучики разбежались во все стороны.

Юнис

1989 год

Фотографии на столике должны были помочь Годфри вспомнить, кем были эти люди, но это не всегда срабатывало. Когда Бомбер, Юнис и Бэби Джейн вошли в залитую солнцем гостиную, Годфри потянулся за кошельком.

– Ставлю десятку на Моего Билла в 2:45 в парке Кэмптон.

Грейс любовно погладила его по руке.

– Годфри, дорогой, это Бомбер, твой сын.

Годфри взглянул на Бомбера поверх очков и отрицательно помотал головой.

– Ерунда! Ты думаешь, что я собственного сына не узнал бы? Не могу вспомнить имя этого парня, но это точно мой букмекер.