Мирко Благович - Запрограммированная планета (СИ)

Идею сокращения пришлось отклонить сразу. Сокращать, по совести, было некого. Все воры и разгильдяи, избавив от своего драгоценного присутствия наш старательный и прилежный коллективчик, отсеялись ещё полгода назад. Некомпетентная и трусливая охрана действительно стоила бешеных денег. Тут отказ был вполне обоснован. Переход на одноразовую посуду – тоже неплохая статья экономии. Фирменная столовая посуда билась, ломалась и трескалась тоннами. Но ещё чаще её… воровали. Мокрые водочные рюмки, тарелки с остатками салатов и скользкие жирные вилки с магической скоростью растаскивались по сумкам, карманам и пакетам посетителей. На обновление же эксклюзивных приборов шли немалые деньги. Забрать у подвыпившей публики деньги за разбитую либо исчезнувшую посуду считалось одной из самых нервных и виртуозных задач. С упразднением охраны это вообще не представлялось возможным.

Банкротство развивалось стремительно и стихийно. Ситуация внутри коллектива накалялась. Для работников теперь мы были не любимыми и лояльными руководителями, а нещадными эксплуататорами, которые вменяют рабочие обязанности, но не платят денег. Больше и больше чувствовалось людское озлобление. Бармены и официанты, для которых зарплата ранее была приятной добавкой к щедрым чаевым, теперь остались и без чаевых, и без зарплаты. Повара разгадывали на кухне кроссворды и с грустью вспоминали о богатых излишках, которые можно было съесть или забрать домой. Колян вяло крутил музыку, да и то не для публики, а для себя, чтобы не завыть в пустом дансполе от безработной тоски. Те немногие, кто относился к нашим проблемам с пониманием, нашёптывали: ребята, давайте, предпринимайте что-нибудь, делайте, решайте, разруливайте!

Мы пытались, тянулись, старались, но безрезультатно. Налоги требовалось выплачивать точно в сроки, коммунальные услуги – тоже. Да и все эти налоговики, менты, пожарные инспекторы и санитарные врачи, искренне не желая слышать про наше бедственное положение, выкручивали свои взятки достаточно исправно. Чиновники помогали рыть яму нашему бизнесу, и делали это весьма умело.

***

Дальше – хуже. Озлобляясь, официанты и повара начали давать нам… прозвища. За глаза Олюшку окрестили Тигрицей, мол, «супружница директора чёй-то много на себя берёт». Олюшка проявляла требовательность в элементарном, безо всякой напыщенности и предвзятости, но даже это поставили ей в упрёк. Славуню, в благодарность за её неконфликтность и лояльность, обозвали Простушкой. Ну а меня прозвали Голый Король! Конечно, мы об этом узнали. На моё осторожное замечание о неблагодарности, Константиныч ответил по-крестьянски просто и прямо. Оказывается, на том месте, где у нашего коллектива раньше была совесть, теперь вырос… мужской член. Что ж, Константиныч, благодарю за откровенность. Очень доходчиво.

Я не обижался на людей… Нет, тут лукавлю. Обижался. Обижался! Как мог, подавлял в себе эту пагубность. А получалось плохо… Совсем не получалось! Я понимал, что у всех наших сотрудников есть семьи, дети, родители-пенсионеры, бабушки, дедушки. Их нужно содержать и обеспечивать. Обидно было другое. Получается, если платишь работнику хорошие деньги – ты уважаемый администратор. Если перестаёшь платить – заканчивается и уважение. И на месте совести тут же вырастает член. Почему так? Куда подевался наш весёлый, трудолюбивый и сплочённый коллектив? «Нэма деньгов – нэма кохання», так что ли?

Ну да ладно, даже такую позицию можно понять. Непонятно иное. Никто никого на цепи не держал. Что-то не нравится, не подходит, не устраивает, какие проблемы? Возьми и уволься. Найди другую работу. Подыщи себе лучшие условия, лучших руководителей, легче обязанности, выше зарплату. Так нет же. Все наши оставались на своих местах, просиживали в пустом кафе, разгадывали кроссворды, играли в карты, травили анекдоты, ехидно обсуждали хозяев-неудачников и чего-то выжидали.

Ещё через месяц некогда уважаемые Виталий Николаевич, Ольга Александровна и Ярослава Николаевна чуть ли не во всеуслышание превратились в Голого Короля, Тигрицу и Простушку. Команда матросов с удовольствием пинала капитанов тонущего корабля. Слабаки и неудачники вряд ли у кого вызовут сожаление. Система! Пока судно будет вбирать в трюмы сизую воду, тонуть, фыркать и не верить в скорую погибель, капитанов могут запинать и опустить ниже ватерлинии.

Два бармена, восемь официантов, четыре повара, два кухонных работника, диджей, гардеробщица. Восемнадцать штатных человек. Кто из них не дошёл до кличек и штампов? Не знаю. А кто стремился пнуть больнее? Тоже не знаю. Только догадки. Предположения. Да и зачем, собственно, копать прошлое? Что поменяется?