Иэн Бэнкс - Умм, или Исида среди Неспасенных

– Где ты нашла этот мешок, бабушка? – вяло спросила я.

– Да на этом… как его… – начала она и сделала мне знак наклониться и прошептала прямо в ухо: – Забыла.

– Что ты забыла, бабушка?

– Мешка-то больше нет. Сожгли мы его. Поняли, к чему идет, и решили от него избавиться. Не обессудь.

– А откуда у тебя взялся тот мешок? Ты упомянула, бабушка…

– Из сундучка.

– Из сундучка?

– Из нашего, из заветного. Ключ у нас хранился – у него-то ключа не было. Оттуда и взялся. Вместе с книжечкой.

– Вместе с книжечкой?

«Ну вот, опять началось», – подумала я, но, как выяснилось, напрасно.

– Могу показать. У меня есть особая коробка. Сундучок-то сгорел при пожаре, но книжечку я спасла, и еще кое-что! – От возбуждения она вцепилась мне в плечо.

– Это просто подвиг! – шепнула я.

– Спасибо на добром слове! Хочешь посмотреть?

– Еще бы!

– В шкафу лежит. Дай-ка ее сюда, сделай милость.

По ее указанию я открыла шкаф, до отказа набитый живописными индийскими сари и всякой другой одеждой, попроще. В самом низу, среди россыпи старых туфель и пахучих шариков нафталина, действительно лежала видавшая виды обувная коробка, перетянутая парой круглых коричневых резинок. Она оказалась совсем легкой. Я подала ее Жобелии, которая неподдельно оживилась, предвкушая встречу со своим тайным сокровищем: от нетерпения она запрыгала на кровати и стала жестами подзывать меня к себе, как ребенок, требующий подарка.

Жобелия сняла стягивающие коробку резинки, одна из которых лопнула у нее в руках – видимо, рассохлась от времени. Положив крышку рядом с собой, она стала перебирать какие-то документы, газетные вырезки, старые фотографии, записные книжки и разрозненные бумаги.

Через некоторое время она протянула мне пачку выцветших любительских снимков.

– Вот, гляди. На обороте – имена.

Она вернулась к содержимому коробки, время от времени вчитываясь в какие-то записи, а я начала изучать фотографии. Вот две сестры, еще молодые, робко и настороженно смотрят в объектив, стоя перед своим фургоном, служившим когда-то передвижной библиотекой. Вот они же вместе с мистером Мак-Илоуном, которого я видела на других фотографиях у нас в Верхне-Пасхальном Закланье. Вот ферма в Ласкентайре, вот старая фабрика по переработке водорослей – до и после реконструкции, до и после пожара.

Дед был запечатлен только на одном снимке: его застали в ясную солнечную погоду сидящим на кухонной табуретке под открытым небом – судя по всему, вблизи Ласкентайра. Отворачиваясь от камеры, он резко поднял руку, чтобы прикрыть лицо, поэтому на снимке образовалось расплывчатое пятно. Это было единственное изображение деда, которое я видела в своей жизни, если не считать пары газетных фотографий, еще более расплывчатых и нечетких. Здесь он выглядел совсем молодым и худощавым, но при желании его все же можно было узнать.

– Ну-ка, что тут…

Жобелия извлекла из коробки тонкую коричневую тетрадочку размером с записную книжку. Раскрыв ее, она сняла очки и начала читать. Из тетрадки выпал сложенный белый прямоугольник. Она подняла его и протянула мне. Я оставила фотографию деда у себя на коленях, обтянутых кожаными штанами.

– Вот, глянь, – как бы между прочим сказала Жобелия.

Я расправила сложенный листок. С виду потертый и ветхий, на ощупь он оказался плотным, да еще с тиснением. Это была старая банкнота в десять фунтов. Выпущенная Королевским шотландским текстильным банком. Датированная июлем 1948 года. Я пристально рассмотрела ее с обеих сторон и даже понюхала. От нее тянуло затхлостью.

Жобелия опять похлопала меня по коленке, чтобы привлечь внимание. Лихо подмигнув, она выдала мне коричневую тетрадочку.

Банкнота легла ко мне на колени, рядом с дедовой фотографией.

Тетрадочка была линялой, потрепанной и очень старой. К тому же она покоробилась – наверное, от сырости. На обложке можно было различить британскую королевскую корону. При ближайшем рассмотрении оказалось, что тетрадка на самом деле представляет собой две согнутые посредине, даже не скрепленные карточки, одна в другой – обложка плотная, вкладыш потоньше. На вкладыше сохранились столбцы дат и денежных сумм в фунтах, шиллингах и пенсах. Последняя дата приходилась на август сорок восьмого. Эта карточка была помечена «АБ 64, часть 1». Мне показалось, она служила (то ли когда-то давно, то ли вплоть до наших дней) каким-то удостоверением. В ней содержались данные о неизвестном мне человеке: фамилия – Блэк, имя – Морэй, воинское звание – рядовой. Личный номер: 954024. Рост: 185 см. Вес: 71 кг. Цвет волос: темно-каштановый. Особые приметы: нет. Дата рождения: 29.02.1920.