Даня Шеповалов - Таба Циклон

«Летом листопадные растения теряются в общем великолепии, зато зимой они будут украшением сада», - напоминает нам радио.

- Лучше выключить его из розетки, - говорю я, - здесь нет громоотвода.Анечка отрывается от плиты:

- Сид, и правда, выключи радио.

- Да ну… - говорит Сидней, - я бы на вашем месте боялся не грозы. Вот этой железной хреновине, на которой держится потолок нашего восхитительного бункера, по моим подсчетам, уже лет десять. Слышите, как она трещит на ветру?..

- Сид, иди в задницу со своими шутками! И не смей вообще выедать курицу из супа, - Анечка дует на ложку, осторожно пробуя жидкость на вкус. - Наверное, нужно еще посолить… Не трогай, тебе говорят! Иди лучше погладь Киску, не видишь, что ли - она скучает…

Услышав это, Яночка ложится на спину, широко расставляя согнутые в коленях ноги. На щиколотке у нее татуировка - крылатая кошка. Яночка медленно сводит и разводит колени, глядя между ними на Сиднея. Тот демонстративно сглатывает слюну.

- Сестренка, а помнишь, мы видели в Гостинке такие классные носочки? - спрашивает Яночка, поглаживая себя кончиками пальцев по животу, - белые с черными полосками… По-моему, они очень подойдут моей загорелой коже!

Сидней смеется:

- Киска, красота, конечно, страшная сила, но после своего вечернего рейда к зеркалу ты ее немножко подрастеряла.

- А что, сильно видно? Некрасиво?

- Да нет, очень даже милые следы ногтей!

- Ну вот… Киска расстроилась… - Яночка переворачивается обратно на живот и прячет лицо в подушку, - она так расстроилась…

- Не расстраивайся, Киска! - успокаивает ее Анечка. - Сейчас уже будет готов суп.

- Киска уже не хочет суп, - говорит Яночка. - Киска хочет сникерс! Сникерс, правда, чересчур греховен, есть что-то греховное в самой его природе, но только он сейчас может поднять Киске настроение…

- Все уже закрыто, - говорит Сидней, - греховного сникерса сейчас не достать.

Яночка отталкивает от себя зеркальце и с тоской смотрит на экран ноутбука. Трет указательным пальцем тачпэд, пытаясь согнать курсором мотылька, усевшегося на дисплей. Ничего не получается: мотылек заснул, и тогда она стряхивает его рукой прямо в стену дождя, за которой желто-красной рябью шелестит осенний лес.

- Ян… - зову я сестру, - можешь в понедельник сказать отцу, что я заболел?

- Но ведь ты здоров! Почему же Киска должна лгать?

- Потому что Ткач и Савельев уехали в Новгород, а без них меня заставят играть в баскетбол.

Я вспоминаю запах пота в раздевалке, линии спортзала, защитную сетку на окне, сменную обувь, расписание уроков, пробирки, дежурства, доску, герань, запах высохшей тряпки и мела… лучше бы я не просыпался.

- Ааа… - улыбается Анечка, - ваша знаменитая команда «Ураган»… Ткач, Савельев и Грез, короли турника и штанги.

Яночка подбирается ко мне, мягко, пальцами к ладонями по бетону, зная, что все за ней наблюдают.

- Киска, конечно, может сказать все, что угодно… - вкрадчиво говорит она, - только вот что ей за это будет?..

- Сникерс.

- И все?- И я ничего не скажу тете Лизе про игру в «столик».

- Договорились… Детка… - Яночка щелкает меня указательным пальцем по кончику носа.

Синяя заколка в ее волосах. Клац-клац - можно делать ей как клювом птицы. И взгляд: осиный, кусающийся, пронизывающий насквозь; вжжж - и уже просто ледяной; вжжж - и наивный, открытый, снизу-вверх: «Киска не виновата. Ну что она тебе сделала?..» И где-то посреди всего этого притворства на миг - полоснув по глазам ярко-оранжевым солнцем - то же самое, в сторону чего смотрит Рита на школьной фотографии. Они и правда очень похожи.

- Что? - спрашивает меня Яночка.

- Ничего.

Она берет мобильник и подносит его к губам как микрофон, открывает и закрывает слайдер; тот в ответ взвизгивает звуковым сигналом. Порыв ветра задирает ее клетчатую мини-юбку, так что видны белые трусики с французским пуделем. Она прикрывает юбку ладонью и вполоборота улыбается Сиднею:

- Почему вы все так смотрите на Киску? Ей просто нравится, как телефон звучит в ее ротик.

- А это лучше, чем окунь? - спрашивает Анечка. - Ну, ты раньше любила долго трогать окуня в суши языком.

- Что за глупый вопрос! Конечно, хуже: окуня ведь можно проглотить!..

Они смеются все втроем, а я чешу кожу между пальцами, покусанную комарами. Про окуня и правда смешно, но меня все пока раздражает из-за того, что я не до конца проснулся. По веранде растекается запах куриного бульона и дым только что зажженной зеленой спирали от насекомых; Пуфик шумно копается в полиэтиленовых пакетах с мусором и папашиными бутылками, что стоят на лестнице.