Даня Шеповалов - Таба Циклон

- Я его няня. Из школы домой подвожу. Кстати, если что с мальчиком случится - его папаша лично скормит ваши яйца своему псу. Его Лютый зовут. Пса.

- Это правда? - наклонился милиционер к Тиме.

- Правда, - решительно кивнул тот. - Но вы не пугайтесь. Лютый яйца не любит. У него от них понос.

Ваня недовольно поморщился:

- Я о другом спрашиваю. Эта женщина действительно ваша няня?

- А что, если нет?

- Ммм. Вы не знаете ее?

- Первый раз вижу!Глаза Никитина, молча наблюдавшего за этой сценой, стали закатываться, рот понемногу расплывался в загадочной внутренней полуулыбке, напоминавшей отрешенные лица буддистских изваяний. Никитин издал странный утробный писк и принялся медленно оседать, сползая вниз по капоту. Одутловатый бросился вперед и подхватил его под руки. В очередной раз удивился тому, какими все же тяжелыми становятся люди, потерявшие сознание.

- Быть может, она со своим сообщником, - он встряхнул Никитина, чтобы перехватить поудобнее. - Она похитила вас? Ага?! С целью выкупа!- Киднепинг! - со знанием дела подтвердила бывшая звезда уголовного розыска.

- Да ну вас! - обиделся Тима. - Это я ее похитил!

- Как это? - удивился милиционер.

- Так это! - Тима демонстративно отвернулся от него, всем своим видом показывая, что он не намерен больше разговаривать.

- Нет, не он! - сказала Рита, выбираясь из машины. - Это я похитила. Все, как вы сказали. Киднепинг, - она приподняла полы своего длинного платья, чтобы не испачкать его в так быстро проявившейся осенней слякоти.

- Но вы же сами говорили…

- Я врала, - пояснила девушка. - Выпутывалась. Так что давайте, арестовывайте меня!

Она подошла к металлисту и доверчиво протянула ему свои руки ладонями вверх.

- Надевай наручники!

- Я… Не… - опешил тот.

- Кому говорят, надевай!

- Но…

- Что «но»? Ты остановил машину? Задержал преступников? Давай надевай наручники и поехали в отделение! Надевай! Я требую! Я имею право быть арестованной и наказанной по всей строгости закона!

На бледном лице металлиста отразилась напряженная работа мозга. Заковывать в наручники человека, который с такой страстью об этом просит, представлялось ему как минимум опасным.

- Ванек! - тихо позвал его напарник, аккуратно усаживая Никитина на переднее сиденье. - Послушай меня, братан… Ну их на хрен! Я нутром чую, подстава тут какая-то. Валим отсюда.

Рита со скучающим видом смотрела, как удаляется машина милиции, похожая на мелкую хищную рыбу, летающую туда-сюда в теплых облаках канализационных вод в поисках легкой добычи. Впиться косым частоколом зубов в чей-нибудь мягкий бок, вырвать кусок побольше и вновь нестись сквозь жаркие клубы городских испражнений, бездумно глядя перед собой застывшими ледяными шарами глубоководных глаз. Девушка цокнула языком и надула пузырь из жевательной резинки. Пузырь лопнул, тонкая пленка жвачки прилипла к губам, Рита подцепила ее языком и затолкала обратно в рот…

Никитин пришел в себя довольно быстро. Сначала он открыл левый глаз, который у него плохо видел: мир выглядел через него очень нечетким, неясным, а потому не таким страшным и угрожающим, как при полной резкости зрения. Убедившись, что опасность миновала, Никитин решился открыть и второй глаз.

- Жовку хочешь? - спросила его Рита.

- Нет, - покачал головой Никитин. - Не хочу… Чего я хочу, так это сразу вам сказать, что если…Рита не дала ему закончить фразу:

- Мы готовы компенсировать тебе моральный ущерб, - она сунула Никитину в руки пригоршню мятых купюр. - Когда познакомишь нас с Даней, получишь в десять раз больше.Деньги производили приятное впечатление: фунты стерлингов, крупными купюрами, в бумажном комке было не меньше пяти тысяч. Никитин попытался было мысленно перевести обещанные пятьдесят тысяч фунтов в рубли, но мозг в ответ выдавал лишь мигающее сообщение ERROR, как калькулятор с переполнившейся разрядной сеткой.

- Договорились… - Никитин не расправляя запихнул денежный ком во внутренний карман пиджака. - Только тогда хотя бы скажите, что у вас там? - он показал все еще трясущимся мизинцем на лежащую в ногах у девушки сумку, которую так никто и не досмотрел.- Подарок, - лаконично ответила Рита. - У него сегодня день рождения.

Оживленная вечерняя улица со всеми ее гудками, криками, яркими огнями фонарей и витрин. Вера бредет вперед, не разбирая дороги, наталкиваясь на суетных торопливых прохожих. Каждый из них думает о чем-то своем, не замечая никого вокруг, у каждого внутри целая вселенная, в каждом безбрежным океаном плещется бесконечная красота, отложенная до лучших времен. Но нам с вами нет до прохожих никакого дела, а значит, и их нет, и не было никогда, а есть только вот эта пятнадцатилетняя загорелая девушка с маленьким приволжским носиком, по которому в разные стороны сползает узкая полоска веснушек, и длинными южными бровями, изогнутыми циничной охотящейся чайкой. Одна из бровей пересечена небольшой канавкой бледно-розового шрама - след осколочной гранаты из самого детства, о котором услужливая память уже ничего не помнит: трое мужчин врываются в дом в маленьком кавказском ауле, женские крики, автоматная очередь в потолок, взрыв, не важно…