Титью Лекок - Закон бутерброда

В больнице Кристоф утратил понятие о времени. Ему приходилось вслушиваться в шумы, чтобы представить себе окружающее пространство и конфигурацию людей вокруг, – в озабоченные голоса рядом, в женские крики вдалеке, в звук быстрых шагов, наверно, по коридору. Клер старалась все ему объяснять.

– Сейчас тебя везут на сканер, мы поедем на лифте.

Идти прямо без пространственных ориентиров оказалось невероятно трудно. Все, что он узнавал, – это запах духов и голос Клер:

– Я тебя провожу в туалет, обопрись на меня и садись.

Каждому врачу – а может, она без конца приставала к одному и тому же – она твердила:

– Он работает как вол, он уже не первый месяц гробит здоровье. На работе он испытывает сильнейшее давление. И жалуется на постоянную головную боль.

Она говорила вместо него, и в нем росло ощущение, что он исчез, превратился всего лишь в атом окружающего воздуха. Ощущение отчасти даже приятное. И хотя временами ему хотелось, чтобы она ушла, ее голос был единственной привычной соломинкой, за которую можно было уцепиться.

Сканирование, как он и подозревал, не показало ровно ничего. Теперь врач мог успокоить Клер: разрыв аневризмы исключен. В разговорах все время повторялся термин burnout , выгорание. Но в его голове вертелась одна-единственная фраза: любовь ослепляет. Старый дурацкий афоризм, но Кристоф не сомневался, что в нем – ключ ко всему, что с ним происходит. Он отказался смотреть в лицо реальности – прежде чем вернуться домой и готовить спагетти болоньезе, Клер трахалась с другим; он отверг все очевидные приметы – когда он поцеловал ее в макушку, по ее телу пробежала дрожь, но дрожь чего? Отвращения, которое он ей внушал? Или страха, что он почувствует чужой запах на ее коже? Ему хотелось еще раз перечитать эсэмэски. Проверить то, что он увидел. Понять, с какого времени это продолжается. И с кем. Ни один мужчина из окружения Клер не вызывал в нем особой ревности. Но наверно, он был невнимателен. Его погруженный в небытие мозг работал в полную силу. Он хотел видеть Клер, бросить ей в лицо ее ложь, заорать на нее, схватить за плечи, чтобы прочесть правду в ее глазах. Но не мог. Он превратился в ничто.

Его оставили на ночь в больнице, и он настоял, чтобы Клер ночевала дома: надо успокоить детей, они наверняка в некотором шоке. Оставшись наконец один, в незнакомой постели, он хотел еще подумать, но провалился в сон. Теперь никакой свет ему не помеха. Он проспал как сурок до утра, до той минуты, когда в палату вошла медсестра с завтраком. Спросить у нее, который час, он забыл, и после ее ухода убедился, что никакой другой возможности это выяснить у него нет; разве что позвать звонком другую медсестру. Растянувшись на кровати, он в конце концов дождался появления еще одного врача, сообщившего, что сейчас десять часов. Это был психиатр, судя по голосу, молодой. Может, интерн по психиатрии? Интересно, есть такое? С тех пор как Кристоф потерял зрение, его жизнь превратилась в череду анекдотических вопросов без ответа. Какая погода на улице, который теперь час, как он сам выглядит, в каком помещении находится. Все утро он пытался угадать, есть ли в палате кто-нибудь, кроме него. Может, рядом лежит другой больной? Но если так, то сосед, наверно, в глубокой коме.

Голос у молодого психиатра был приятный, а за разговором он перелистывал какие-то страницы. Наверно, карту Кристофа, но с равным успехом это мог быть и спортивный журнал, на слух не различишь. От этой мысли Кристоф развеселился.

– Результаты обследования у вас нормальные. Кроме явной проблемы с давлением. Ваша супруга сказала, что вы испытываете огромное напряжение на работе.

Кристоф кивнул.

– Вы журналист, верно?

– Главный редактор. Руковожу новостным сайтом.

– А! – Новость явно обрадовала интерна. – И сколько часов в день вы работаете?

– Понятия не имею. Понимаете, онлайн-новости не останавливаются никогда. Даже уйдя с работы, я должен следить за новостями.

– На выходных тоже?

– Конечно.

– То есть у вас никогда не бывает чувства, что вы полностью отключились от работы?

– Э-э… – Кристоф на секунду замялся. Что за дурацкий вопрос. Хорошо делать его работу можно только при условии, что никогда не отключаешься от новостей. Это не пагубное следствие его занятия, а сама его сущность.

– Не бывает, в самом деле. Понимаю, наверно, я слегка злоупотреблял в последнее время разными экранами. Вы не знаете, сколько понадобится времени, чтобы зрение ко мне вернулось?