Дженнифер Доннелли - Чайная роза

Она свернула с Хай-стрит на затянутую туманом Барроу-стрит, где стояли разрушенные доходные дома с пустыми оконными и дверными проемами. Все фонари здесь были разбиты. Улица была темной и пустынной; пройдя по ней ярдов двадцать, Фиона пожалела о своем решении. Девушка помнила страх, испытанный в тот момент, когда ее схватил Сид Мэлоун. А вдруг он видел ее на рынке и пошел следом? И этот Джек-потрошитель… Три недели назад, в конце сентября, он убил еще двух женщин за одну ночь — Элизабет Страйд на Бернер-стрит и Кэтрин Эддоус на Митр-сквер. Все только об этом и говорили. Тогда Фиона, еще оплакивавшая отца, не обращала на это внимания, но теперь задумалась. И Бернер-стрит, и Митр-сквер находились неподалеку от Барроу-стрит. Джека еще не поймали. Он может быть где угодно. Если Фиона закричит, никто ее не услышит… «Прекрати! — прикрикнула она на себя. — Все это глупости. Ты будешь дома не через двадцать минут, а через десять!»

Нужно было как-то отвлечься. Девушка заставила себя думать о новых соседях. Справа от них жила Фрэнсис Сойер; Чарли говорил, что эта женщина… э-э… принимает гостей. Слева — мистер Хэнсон, которого Фиона называла мистером Рукоблудом. Он всегда ходил с расстегнутой ширинкой и подсматривал за ней и другими женщинами через трещины в двери сортира. Слава богу, в их доме жили люди приличные. Каменщик мистер Дженсен, занимавший заднюю комнату верхнего этажа, был человеком необщительным. Вдова миссис Кокс, жившая в передней комнате второго этажа, часто кричала на двух своих сыновей. Самыми симпатичными из всех оказались Джим и Люси Брэди из задней комнаты на первом этаже. Джим всегда находил время поиграть с Сими, а Люси, ждавшая первенца, ежедневно пила чай с Кейт и расспрашивала ее о родах и уходе за младенцами.

Жить бок о бок с таким количеством незнакомых людей было тяжело. Со временем они найдут место получше, но для этого нужны деньги. Фиона, не желавшая сидеть сложа руки и ждать чека от «Чая Бертона», обходила местные магазины, где можно было бы работать по выходным. Пока ей не везло, но кое-кто из владельцев записал ее имя. Мать начала мастерить шелковые цветы для отделки рождественских нарядов. Чарли помогал тоже. Когда Фиона думала, что денег хватит только на хлеб и маргарин, он приносил несколько шиллингов, выигранных в кулачных боях, и тогда они ели мясную запеканку или рыбу с жареной картошкой.

Фиона погрузилась в свои мысли и услышала позади шаги только тогда, когда добралась до середины Барроу-стрит. «Это пустяки, — быстро сказала она себе. Просто еще одна девушка идет с рынка домой». Но внутренний голос негромко ответил, что поступь слишком тяжелая для девушки. Фиона возразила ему, что, судя по звуку, человек находится не так уж близко. «Это из-за тумана, — ответил внутренний голос. — Он приглушает звуки и создает впечатление, что все находится дальше, чем на самом деле». Фиона прижала к себе сумку и прибавила шагу. Человек тоже пошел быстрее. Сомнений больше не оставалось: ее преследовали. Фиона бросилась бежать.

Туман мешал видеть конец улицы, но девушка знала, что до него недалеко. «Там будут люди, — сказала она себе. — Они помогут». Фиона бежала во весь опор, но чувствовала, что ее догоняют. Шаги становились все слышнее, и постепенно до нее дошло, что убежать не удастся. Испуганная девушка повернулась и крикнула:

— Кто здесь?

— Тсс, не бойтесь, — ответил ей мужской голос. — Я не причиню вам вреда. Меня зовут Дэви О’Нил. Я должен поговорить с вами.

— Я… я вас не знаю. Не подходите ко мне, — заикаясь, выдавила Фиона. Девушка хотела убежать, но мужчина схватил ее за руку. Она уронила сумку и попыталась закричать, однако незнакомец успел зажать ей рот.

— Не надо! — прошипел он. — Я же сказал, что должен поговорить с вами.

Фиона посмотрела ему в глаза. В них стояло отчаяние. Это был сумасшедший. Джек-потрошитель собственной персоной. И он собирался убить ее не сходя с места. Девушка издала сдавленный вопль и закрыла глаза, не желая видеть его ужасный нож.

— Я отпущу вас, но только не убегайте. — Она кивнула. Когда руки незнакомца разжались, Фиона открыла глаза. — Прошу прощения, что напугал вас, — продолжил он. — Я хотел поговорить с вами на рынке, но боялся, что за нами наблюдают.

Она кивнула снова, пытаясь сохранять спокойствие. Точнее, пытаясь успокоить безумца. Фиона не прислушивалась к его словам; это не имело смысла. Перед ней стоял сумасшедший, а сумасшедшие — люди опасные. Злить их нельзя.