Дженнифер Доннелли - Чайная роза

Сначала Фиона так обрадовалась, что не могла дождаться этого дня. Но вскоре поняла, что ей нечего надеть, кроме одной из двух вязаных юбок и гладкой белой блузки. Заметив, что дочь помрачнела, Кейт задумалась. Но она была мастерицей варить суп из топора и вскоре нашла решение. Мать привела Фиону в свою спальню, пошарила в сундуке и вскоре нашла то, что искала: прямой синий жакет в белую полоску, который был на ней в день свадьбы. Теперь он был Кейт мал (четверо детей не идут на пользу бедрам и талии), но Фионе оказался в самый раз и выгодно подчеркивал ее стройную фигурку. Кроме того, Фиона попросила у подруги Бриджет маленькую эмалированную брошь в виде анютиных глазок, а подруга дяди Родди по имени Грейс дала красивую вышитую сумочку.

Последний штрих нанесли отец и дядя Родди, вручив девушке бархатную темно-синюю шляпку с широкими полями и две искусственные красные розы. При этом, как всегда, отец прикрывал лицо газетой, а дядя Родди пригубливал портер. Чарли и Сими сидели за столом, Кейт стояла у плиты. Фиона оторвала взгляд от шляпки и во все глаза уставилась на мать.

— Это от отца, — сказала Кейт. — И от дяди Родди.

Девушка взяла шляпку. Та была подержанная, с одного края слегка обтрепанная, но чего нельзя скрыть с помощью искусственных цветов? Она поняла, что розы выбрала мать, а отец и дядя Родди заплатили за них. Нужно было сказать им спасибо, но у Фионы пересохло в горле и защипало глаза.

— Что, детка, нравится? — довольно спросил Родди.

— О да, дядя Родди, — обретя голос, ответила девушка. — Ужасно нравится! Большое спасибо. И тебе тоже, папа.

Родди улыбнулся.

— Я сам выбирал цветы, — сказал он.

Падди только фыркнул.

Фиона крепко обняла Родди, потом отвела в сторону газету и обняла отца тоже.

— Не нужно было этого делать, па. Спасибо тебе.

— Пустяки, — притворно проворчал Падди. — Желаю приятно провести завтрашний день. И скажи своему Бристоу, чтобы он как следует приглядывал за тобой, иначе ему не поздоровится.

Не выпуская из рук шляпку, Фиона бережно провела ладонью по мягкому бархату. Когда из ее глаз снова чуть не брызнули слезы, Чарли достал пару синих лайковых перчаток, и тут девушка не удержалась.

— Ну, перестань, — смутился брат. — Ничего особенного. Они подержанные. Просто мне не хотелось, чтобы ты выглядела как обитательница ночлежки.

Вечером Фиона искупалась, а мать помогла ей вымыть голову. Пока она гладила юбку, блузку и жакет, Кейт пришивала к шляпке розы.

Девушка думала, что не уснет, но все же уснула. Проснувшись рано утром, она умылась, расчесала волосы и с помощью матери уложила их. Потом оделась, примерила шляпку, сняла ее и надела снова. Мать сказала, что если она не перестанет, то испортит прическу. Наконец Фиона собралась.

— Падди, ты только посмотри на нее, — грустно сказала Кейт, прикрепив к лацкану жакета дочери взятую взаймы брошь. — Наша первенькая стала совсем взрослой. И красивой, как июньская роза.

Чарли, сидевший за столом и с волчьим аппетитом поглощавший завтрак, издал какой-то неразборчивый звук. Падди, застегивавший рубашку, посмотрел на дочь и улыбнулся.

— Ага, красотка хоть куда. Вся в мать.

Фиона украдкой посмотрела в маленькое зеркало, стоявшее на каминной полке, и осталась довольна собой. Мать хорошо потрудилась над ее прической, а аккуратно выглаженный жакет выглядел нарядно.

Но долго восхищаться собой девушке не пришлось: раздался стук в дверь, и она побежала встречать Джо. При виде Фионы он широко открыл глаза и был вынужден поцеловать ее в щеку.

— Потрясающе выглядишь, — прошептал он. — Как никогда в жизни.

Фиона очень обрадовалась ему. После отъезда Джо прошло всего две недели, но они показались ей месяцами. Джо тоже изменился — лицо осунулось, а волосы стали длиннее. Девушка не могла дождаться возможности остаться с ним наедине, но сначала Джо должен был перекинуться парой слов с ее родителями. Он прошел на кухню, выпил чаю и рассказал всем о своей новой работе.

Когда отец начал разглагольствовать о своем тред-юнионе, Фиона решила, что пора уходить. Они направились в сторону Коммершл-стрит, чтобы сесть на городской омнибус. Но в конце Монтегью-стрит Джо увлек девушку в переулок и крепко поцеловал.

— Господи, как я соскучился! — сказал он, слегка отстранившись и глядя ей в лицо. Не успела Фиона ответить, что тоже соскучилась, как Джо привлек ее к себе и поцеловал снова. Наконец взял ее за руку и пробормотал: — Пошли. Перестань меня соблазнять. Кончится тем, что мы пропустим омнибус.