Дженнифер Доннелли - Чайная роза

Доктор закончил осмотр, отпустил Родди, и тот присоединился к остальным констеблям, стоявшим у фасада здания. Пока инспектор и детективы осматривали землю вокруг тела в поисках улик, Родди и его товарищи сдерживали возмущенную толпу.

На О’Меару уставилась женщина в мужском пальто, надетом поверх ночной рубашки; в ее глазах горели страх и гнев.

— Констебль! — крикнула она, сделав несколько шагов. — Это он, верно? Уайтчеплский Убийца! Опять кого-то зарезал, да? Почему вы, копперы [10] Принятая в Англии XIX века кличка полицейских («коп» — американизм более позднего происхождения). , не можете его поймать?

Соблюдая приказ, Родди молчал и смотрел на дом напротив.

— Вы ничего не делаете! — пронзительно завопила женщина. — Потому что все эти женщины — бедные, да? Никому нет до нас дела. Ждете, пока он пойдет на запад и начнет угрожать тамошним леди? Вот тогда вы его схватите!

— Ах, миссис, — крикнул ей в ответ какой-то мужчина, — эти раздолбай не смогут схватить даже триппер в борделе!

Толпа, сыпавшая насмешками и оскорблениями, росла с каждой минутой. Инспектор Чандлер протиснулся между полицейскими, пытаясь понять причину шума. Он посмотрел на толпу, потом повернулся к подчиненным и велел немедленно прислать карету скорой помощи.

— Как только тело увезут, толпа рассосется, — сказал он.

— Скольких еще он убьет? — взвизгнула женщина. — Скольких?

Чандлер смерил толпу уничтожающим взглядом, отвернулся и пошел к своим сыщикам. Но уйти ему не дали.

— Да, инспектор, скольких еще? — закричали люди.

Чандлер скорчил гримасу.

— Скольких, сэр? Публика имеет право знать!

Родди посмотрел на говорившего. Этот высокий, возбужденный, почти веселый голос был ему знаком. Он принадлежал лохматому жилистому человечку, торопившемуся к Чандлеру.

— Мне нечего тебе сказать, Девлин, — проворчал инспектор.

— Горло перерезано?

— Без комментариев.

— Тело освежевано?

— Я сказал, без комментариев! — бросил Чандлер. Он приказал подчиненным никого не пропускать и присоединился к Филлипсу.

Тогда неугомонный репортер начал приставать к стоявшим перед ним констеблям.

— А вы что скажете, ребята? Наш малыш ущучил еще одну жертву, верно? А полиции, как обычно, рядом не было. Я слышал, ее убили только что. Может, была бы жива, если бы вы быстрее поворачивались. Эх вы, недотепы…

Уловка Девлина сработала. Один молодой констебль, обиженный его словами, клюнул на крючок.

— Мы не недотепы! Ей перерезали горло. Она умерла…

Девлин вцепился в него мертвой хваткой.

— В котором часу? Кто ее обнаружил?

Тычок локтем в бок заставил парня замолчать, и Девлин с блокнотом в руках отправился удить рыбку в другое место.

Родди вздохнул. Он был взбудоражен и не находил себе места. Стоять здесь не хотелось. Он предпочел бы обходить дома. Предпочел бы двигаться и что-то делать; только так можно было стереть воспоминания о том, что не давало ему покоя. Распотрошенное тело, раскинутые ноги, маленький красный цветок, приколотый к жакету… Когда эта ночь кончится, сможет ли он уснуть? Он закрыл глаза, убедился, что страшная картина не исчезла, и услышал беспощадно насмешливый голос Девлина, эхом отдававшийся в его голове: «Скольких еще он убьет? Скольких еще?»

Горячая вода прямо из крана. Стоки, которые никогда не засоряются. Это было просто удивительно. Чертовски удивительно! Джо окунул бритву в раковину с теплой мыльной водой и снова поразился неслыханным современным удобствам. Раковина.

Ванна. Туалет со спуском. Все внутри! Он посмотрел на себя в зеркало ванной, надул щеку и стал соскребать с нее светлую щетину.

Когда Питерсон сказал, что Джо будет жить в комнате над конторой, Джо ожидал, что это будет темная крысиная нора с сортиром на заднем дворе. Нельзя было ошибиться сильнее. Комната — точнее, квартира на верхнем этаже трехэтажного кирпичного здания — использовалась сначала как склад, а потом как место ночлега фермеров, приезжавших из деревни. Когда из Брайтона приехал племянник Гарри, Питерсон переделал ее в холостяцкую квартиру. Она была скудно меблированной, но светлой и чистой. Стены выкрасили в молочный цвет. Тут имелась чугунная печь для отопления помещения, разогревания обеда и кипячения чая. Перед печью лежала старая плетеная циновка, а по бокам стояли два потертых кожаных кресла с высокими спинками, принесенные с чердака дома Питерсона. У каждого молодого человека была койка и узкий гардероб; тумбочку заменял ящик для фруктов, на котором стояла керосиновая лампа.