Арто Паасилинна - Сын Бога Грома

Сразу после похорон Сампса занялся комбайном. Он не стал вытаскивать его, просто разобрал на части и выкинул подальше. В «Ронкайла» сделали новую проводку, а старую обуглившуюся кровать Тайвасти разломали и сожгли в печи.

В свое время Сампса ходил в училище, потом поступил в университет, где некоторое время изучал историю искусств. Сампса любил читать книги, однако, когда он принялся вести хозяйство, стало ясно, что с цифрами он не дружит. И в юной душе засела мысль заняться антиквариатом.

Однажды летом Анелма решила привезти к ним в гости свою подругу Сиркку, которая, как говорили, всерьез занималась искусством: делала художественные аппликации.

Девушка оказалась нежным слабым существом, была младше Сампсы и возбудила в нем жалость и сочувствие. Сиркка почти во всем была полной противоположностью Анелмы: бледная с прозрачными голубыми глазами, она тенью ходила вдоль стен, теребя в руках то носовой платок, то какую-нибудь соломинку. Здоровая и рослая Анелма отличалась мужской фигурой, кожа на ее лице напоминала лошадиную шкуру, голос звучал резко и громко. Сампса был уверен, что пациента от одного ее вида начинает трясти от страха, стоило переступить порог зубного кабинета. Она была прямолинейна, груба и сильна. Когда она хватала голову больного и поворачивала ее, у того не оставалось ни малейшей возможности сбежать: «Открыть рот! Кровь сплюнуть!»

Анелме нужна была Сиркка, а той — Анелма. Сиркка не могла прокормить себя своими аппликациями, а Анелма крайне мало зарабатывала зуболечебной практикой. Поэтому они обе нуждались в Сампсе и полностью зависели от него. И, чтобы разрешить ситуацию, Анелма придумала, что Сиркка должна стать женой Сампсы. Ну, если он не хотел жениться официально, то хотя бы гражданской женой.

И тихая Сиркка начала крутиться вокруг Сампсы с утра до вечера. Она звала его прогуляться в сад, в лес или к заросшему пруду. Иногда ее нога застревала в камнях, и она робко просила Сампсу помочь выбраться. Если начинался дождь, Сиркка пряталась под свитер Сампсы, забиваясь под его защиту, словно нежный хрупкий мотылек под цветочный лепесток. Иногда она поднималась вверх по лестнице и, шагая перед Сампсой по ступенькам, поднимала край юбки так, что он мог видеть ее белые ноги без чулок. Вечерами она разливала на веранде чай, беспрестанно ласково воркуя над ухом Сампсы.

И вскоре Сампса каким-то странным образом проникся теплым чувством к нежной женщине, которая умела делать аппликации и рассуждать об истории искусств.

И вот ловушка захлопнулась. Сиркка объявила, что беременна и надо делать аборт и все такое. Она стала представляться в деревне невестой Сампсы.

— Ты поставил девушку в ужасное положение, — заявила Анелма брату. Она будет жить здесь, нравится тебе это или нет.

Так и осталось неизвестным, сделала ли Сиркка аборт. Во всяком случае, она никого не родила. Поначалу Сиркка пыталась спать с Сампсой в одной кровати. Но Анелме это категорически не нравилось, поэтому Сампса в конце концов перебрался в старую заброшенную часть дома, где было шестнадцать комнат, в одной из которых Бог грома убил его отца.

Сампса не боялся старого дома. Гораздо больше его пугали женщины, без устали плетущие интриги. Ночью по коридору второго этажа бегали сосновики, издавая странные звуки, и женщины боялись туда заходить, Сампса всегда мог там укрыться. Женщины говорили, что на втором этаже живет нечистая сила, что в грозу по коридору с настольной лампой в руках бродит прежний хозяин.

Женщины, разумеется, были совершенно правы, во всех старинных домах живут привидения.

— Ну и жизнь, — вздохнула Анелма, глядя на идущего по березовой аллее Сампсу.

Сиркка согласно кивнула.

— Давай сегодня не будем ничего делать, — осторожно предложила она.

— Да, мне тоже ничем неохота заниматься, — ответила Анелма.

Когда Сампса вернулся к веранде, ему навстречу из сауны вышел «брат» Сиркки — молодой человек, на нем были только джинсы.

— Привет. Почта пришла?

— Пришла. Но не тебе.

Этот тип поселился в «Ронкайла» прошлой весной, под предлогом, что «погостить приехал». Сампса его терпеть не мог, поскольку тот был не только ленивым, но и наглым. К своим двадцати пяти годам он ничего не добился в жизни, и в принципе не собирался ничего добиваться. Звали его Рами. Грудь и плечи молодого человека были покрыты татуировками. Крест, якорь, красотка в бикини, роза и компас… Иногда Сампса с интересом разглядывал его обнаженный торс. Да, неистребимо желание людей возводить памятники. Разумный и обеспеченный человек строит дом или хотя бы башню из бревен, возделывает землю. Глупый и нищий — наносит на тело татуировки, создавая себе памятник на собственной шкуре.