Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

А какие встречаются в тайге ходячие шашлыки — горные бараны. Я однажды видел их с вертолета, когда бензин стоил копейки. Иностранцев-стрелков наши приманивали за охотничьими трофеями. У них, в Европах, волков не осталось, а 120-килограммовый медведь считается крупным. Не обидела нас природа ни зайцами, ни гусями, не говоря о морских обитателях нерпах с их огромной печенкой. Это вам не гусиная фуа-гра, которую справедливей было бы назвать циррозом.

Военный повар Саша-хохол, ныне известный кулинарный писатель, рассказывал: ребятишки у них на подводной лодке физически ослабленные. Из неполных семей, сироты, родительской ласки не знали. А тут косатки в бухту пришли, нерп из баловства столько порезали, что морская вода красная была, как газировка с двойным брусничным сиропом. Мичман Саша велел персоналу достать тех погибших в межвидовой борьбе ластоногих и пустил на питание личного состава. Ребята, как на дрожжах, округлились и скоро приладились коллективно всплывать в самоволку, имея успех у персонала типично женских учебных заведений — медяги и кулинарки.

Теперь у Магадана есть другая боевая единица — атомный подводный крейсер «Магадан», базируется в другом городе, который уже несколько лет ждет землетрясения, а имеет почти регулярное извержение вулканов. Один продвинутый юноша написал в домашнем сочинении, что там извергается лаве.

А нерп в окрестностях Магадана, Олы и Атаргана развелось столько, что кета с горбушей не могут пробиться в русло рек, чтобы подняться по течению, отложить икру, полить молоками и умереть с чувством исполненного родительского долга. Вот и мы, чуя зов природы, притащились поесть шаурмы и умереть, а там видно будет, вскрытие покажет.

А народ-то подтягивается. Охотники до шаурмы. Известный ли-теравт Ломоногов, автор мемуаров, народные исказители. Слуги народа и слуги слуг. Люди бизнеса с хроническим катаром желудка. Здесь каждый хмырь находит шмару.

Пир горой, — говорится. Но тогда на местности должны быть горы — Казбек, Арарат. Есть, правда, Капрановский перевал. Там надо экзотический ресторан построить. Типа «Что-то я не то съела». Сколько раз было, на Капране застревали путники, женщины приносили потомство в кабине грузовика и давали сыновьям имена водителей. Есть в Магадане одна профессиональная певица — фанатка собственного мужа, песни его сочинения исполняла, имела успех. Ехали, было дело, на гастроли, и где-то на Капрановском перевале упали с дороги, метров 50 свободного падения. У нее сотрясение мозга. И продолжает петь. Мне нравится. Да жить можно даже при ампутации мозга. Китайцы своей древней медициной и до этого дошли. Да и так сказать: людей с мозгами немало, а вот голос редко кому дан. Вот бы залучить ту певицу — веселее застолье пойдет.

В нашем городе пир горой — это пир сопкой, похмелье — ущельем, туманом и росой. Разгрузочный бег галопом, загрузочный — трусцой и рысцой.

Петров — солидный горец , таким себя самоощущает, на скамейке в сквере не будет пиво пить, ему затейливый интерьер подавай, меню в папочке из крокодиловой кожи и соответствующую этническую посуду с музыкально-шумовым эффектом.

Да и я с годами понял: хочешь приласкать желудок с комфортом, а через него душу согреть, — отдайся в руки профессионалов. Времена общепита и дешевых рыгаловок канули в Лету, теперь легко не только пропить, но и безалкогольно проесть немалые деньги. А если платишь — заказывай музыку зурны к своей шаурме. А будешь мямлить — ни денег, ни уважения тебе, как своих ушей, а ля Ван Гог.

В «Стамбуле» публичные обеды стилизованы — в свадьбу, в юбилей, в поминки. Это большой спектакль с прологом и эпилогом. Во что выльется сегодняшний вечер? Обещан сюрприз, надо набраться терпения, спектакль в театре еды начинается.

Всю ночь мерещилось, что жена жарит пирожки с мясом. Их дымный аромат сводил во сне с ума. Проснулся, потянулся на кухню: у меня жена большой оригинал, иной раз среди ночи что-то варит и парит до востребования. Но нет, холодная плита, и пирожки — всего лишь сон. Надо же, какой реальный! Как во сне, варю себе кофе, сижу, анализирую.

Итак, по порядку: вечером купил два килограмма теста в кафе «Сказка». Одновременно приобрел в хлебном отделе гастронома «Полярный» так называемый лаваш, храня верность совершенной три десятка лет назад поездке на юг СССР.

Ночью предавался дурной привычке — смотрел американские видеофильмы ужасов, а они разжигают у меня зверский аппетит. Ел, не доел лаваш, хлебное изделие лежало на столике в непосредственной близости от носа, навевая пищевой сон. Конечно, пирожковых, аналогичных тем, что были в студенческие времена в голодном Новосибирске, когда покупал горяченькие с мясом-луком и костный бульон на студенческие деньги, нет и в помине.