Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

Да ладно, не о том речь, я ж доктора знал! Давайте о том поговорим! Где же он теперь-то свирепствует? А ведь Жак мне жену спас. Ее профессиональную улыбку сохранил, а она телезвезда не мелкой величины. Как раз в тот день, когда Брежнев умер, была операция. По журналистской привычке, встретившись с хирургом, я включил магнитофон, записывал, когда тот раскрывал подробности своей практики. Так вот пленка, как потом выяснилось, оказалась пустой. Не знаю, мистика или нет, но факт неоспоримый.

Я ему сказал, что в детстве боялся парикмахеров и зубных врачей, а он принялся бесстрастным тоном описывать, как у моей несчастной супружницы, хорошо еще, без моего ведома, за один раз несколько не зубов даже, а корней выкорчевал. И делал это искоренение по медицинским показаниям. Впервые я свое журналистское нутро воротил от подробностей. Конечно, комплекс папарацци у меня есть, но не на своей жене! Кстати, над ее бедной головушкой не Жак один трудился, основную скрипку играла одна потрясающая женщина, которая до того спасла нам сына — Нина Ильинична Степанищенко!

Доктор с французской фамилией понял меня без слов, приберег медицинские подробности для медицинского вестника и перевел свое неистощимое красноречие на гипсовые слепки. Даже разрешил их потрогать: гляди-ка, нижняя челюсть больного на сантиметр выступает над верхней челюстью. И это не муляж, а реальный человек. Вернее, выступала. Ни откусить как следует, ни поговорить с таким ротовым аппаратом невозможно. И столько лет мужик молча терпел неудобство! Небось, морально настрадался от обидных кличек. Не подозревал, должно быть, что его горю можно помочь. Доктор укоротил нижнюю челюсть, и теперь бывший урод на спор открывает пивные бутылки зубами. Класс! Как только такое бывает? Правда, интересно? А не слабо в подробности влезть? Да ведь косточки человечьи легко распиливаются обычным лобзиком. Жак делал это много раз и мог бы заняться резьбой по моржовому бивню и китовой кости, если бы не наезды Гринписа.

У одной пациентки рот вообще не раскрывался, разве что самую малость. Доктор внес поправки. Как только зажило, женщина заговорила и не могла остановиться трое суток. Муж пытался ее успокоить, потом пригрозил, что убьет ее и себя, плюнул, отправился на рыбалку и утонул. Последнее, что он видел под водой — пасть молодой акулы с удлиненными челюстями, будто вытянутыми аппаратом Илизарова.

На самом деле тот кудесник-доктор из города Кургана, Илизаров, первоначально вытягивал ноги при переломах костей, помогал карликам перейти в другую ростовую категорию. Теперь если я вижу наших девчонок-акселераток, ноги от ушей, всегда думаю об Илизарове. Потом-то его изобретение стало применяться везде, где требовалось нарастить кость, по всему земному шару разошлось. И руки вытягивал, и черепа — если у тебя горе от ума, и мозг не помещается. Или ты футболист.

Пробитые черепа — это к Горячкину. А вот если челюстная проблема — к Жаку. Много у нас расплодилось поклонников восточных единоборств. Чуть что — лупят в подбородок ногой, а там косточка нежная, легко ломается, причем в двух-трех местах сразу. Челюстная хирургия ювелирная, на миллиметр неправильно срастется — считай, брак в лечении. Приходится ломать и заново сращивать. Тут послушать — и то мороз по коже. А он все своими рученьками проделывает. Живодер. Правда, говорят, что даже к зубной боли можно привыкнуть. Особенно если страдание не твое. Не знаю, не пробовал.

Пока Жак рассказы рассказывал, принесли крохотного мальчика. Мама с Чукотки доставила. И правильно сделала. Родился с «заячьей губой». Не приведи Господь — ни детям вашим, ни внукам-правнукам. Малыш орал, что было сил, пока Жак из зайчика человека делал. А мамашка его страдает и винится: зайчатины во время беременности перебрала. У нее муж — охотник. Только вот заяц-то морской оказался. Лахтак. Как-то не сходится.

Когда все закончилось, у меня крыша набекрень. Оказывается, Жак еще и женщин оперирует: коррекция фигуры. Дело не в ногах, честное слово, в ногах правды нет. А тут такое интимное накатывает! Почему некоторые красавицы яблоком пахнут? Он им бюст надставляет. И никакой это не силикон, а обычные яблочки-антоновки. Он рассказывает, а я вроде как слышу, но не разумею. Говорит и смотрит на меня французскими глазами-вишенками. У меня аж сердце заходится. Не екает, а кукует, словно кукушка. Явный шерше ля фам.

Берет тогда Жак огромный скальпель и без наркоза разрезает мне грудину. Кровь фонтаном! А там, батюшки-светы, вместо сердца — большой багровый помидор. Есть же такой сорт — бычье сердце, в Приморье вызревает. А ведь жжет как — спасу нет. Будто перец чили. Так бы вина белого охлажденного на грудь принять графинчик!