Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

В конце дня перед домашним экраном зритель трупом валится на диван, тупо уставившись на труп умершего фильма.

Как бы ни любили друг друга Он и Она, как бы ни хотелось им оставаться вместе круглыми сутками, надо расставаться часов на семь-восемь, для этого и придумана служба, работа. Артистов это тоже касается. Но они не желают расставаний: нажимаешь кнопку, он поет, давишь другую — пляшет или рассказывает, какой это тяжелый шахтерский труд — служить сцене, какая Голгофа, требующая полной отдачи, самосожжения и самочетвертования. Нажимаешь еще одну кнопку, а он учит тебя жарить яичницу.

Благодаря нашествию в процесс приготовления пищи актеров и музыкантов, кулинария, что называется, накрылась кастрюльной крышкой. Благодаря им культура пития пала в неравной борьбе с уринотерапией. На седьмой телевизионной кнопке умерла культура стараниями одноименного министерства. Иной раз смотришь видеозапись спектакля, и ощущение такое, что пребываешь в анатомическом театре. Просто говорящая голова рассказывает, как надо поддерживать здоровье с помощью свежих шишечек лиственницы и веток ивы. А ведь он никого в жизни не вылечил, ни одного человека, поскольку лечить их было поздновато. Зато не сделал ни одной врачебной ошибки.

Знаменитый артист, играя самого себя, смертельно больного, делится впечатлениями съемок, которые, возможно, и в самом деле станут последними в его жизни, благодарит за поддержку зрителей. Артистка ударилась головой об лед, занимаясь катанием. Вместо того чтобы поручить эту задачу каскадеру. Любимец публики, накрытый горным обвалом, другой, погибший в ДТП, третий, уснувший за рулем, вынимают зрительскую душу.

Конечно, я пережимаю, утрирую, искусство Мельпомены не дало дуба, а лишь трансформировалось, влилось в повседневность, как ложка меда в бочку дегтя, растеклось по поверхности явлений слоем толщиной в одну молекулу, гомеопатизировалось.

На заводах, в колхозах когда-то создавались драмкружки. Теперь в такие кружки превратились театры. Очень далеки от жизни эти учреждения культуры. Они от смерти недалеки. На ладан дышат. Все хотят в актеры и в депутаты. И туда и сюда одновременно.

И вот уж в отцы города баллотируется аптекарь. Слов нет, кандидатура достойная: в созданной им системе все надежно и добротно — и ассортимент, и цены. Будучи неизлечимо больным, по пяти-шести диагнозам, я верю, что у него все без подделок, пять лет подряд ежемесячно покупаю только у него лекарства и готов дать ему мандат. Но остальные избиратели недопоняли серьезность намерений аптекаря, забросали черными шарами.

Отлуп получил и другой кандидат — психиатр. Сумасшедшие как огня боятся врача этой специализации, а так называемые нормальные проявляют нигилизм. Редкий психохроник добровольно сдастся в руки санитаров. Разве что симулянт. По теперешним законам душевнобольных лечат без принуждения, по их желанию, которое, конечно же, никогда не наступает. Или уж надо так свихнуться, чтобы это стало явным, — тогда понесут под белые ручки, будто родился в смирительной рубашоночке, хорошенький такой. Но если подался в маньяки и арестован, не возбраняется из «Солдатской тишины» подать документы в избирком. Тебя поймут и впишут. Как борца с последствиями тоталитаризма.

Один кандидат в местную власть так напирал на свое внешнее сходство со знаменитым певцом и артистом, что руководство диспансера задумалось о персональной палате для этого самородка. Обив ее фанерой для улучшения акустики. Певец и фанера — близнецы-братья по нашим-то временам.

Один неформал участвовал в нескольких избирательных компаниях, пока его не изолировали принудительно. Тогда он добыл пистолет-мелкашку и всадил всю обойму в лечащего врача, к счастью, без летального исхода. История темная и уже большинством забытая. Стрелявшего перевели на более высокий уровень лечения. А Магадан лишился инакомыслящего иноходца, выпускавшего свою газету в сотрудничестве с другим противоборцем, покинувшим страну несколько лет назад. Тот был уверен: если биться головой в стену, это и есть мозговой штурм. И что можно закрыть амбразуру астральным телом, возмущал и мутил народ и, по мнению милиции и прокуратуры, создавал в городе обстановку дурдома.

С тех пор публику развлекают симптоматические анекдоты в прессе, испытывающей огромные неудобства без оппозиции. За лето 2005 года якобы замечались 25 случаев нападений медведей на дачников. А что удивляться — медвежий угол, хоть и город. У нас даже магазин есть «Медведь», а другой «Антарктида» с изображением белого медведя на вывеске. Правда, мне не верится, что это были именно нападения. Иначе было бы минимум 25 трупов, а где они — кошки съели?