Уильям Берроуз - Западные земли

Они сворачивают в квартал скромных домиков, населенных оптовыми торговцами, ремесленниками, купцами, писцами, бальзамировщиками, колдунами и колдуньями.

Али громко стучит своей палкой в зеленую дверь, запертую на тяжелый медный засов. Дверь открывается, и лысый старик с блестящими карими птичьими глазами приглашает их внутрь. Он закрывает дверь, запирает ее на засов и проводит их в комнату, выходящую во внутренний дворик. У старика такое же лисье лицо, что и у Али, и от него исходит точно такой же мускусный запах.

– Этому человеку нужен амулет от собак, – говорит Али.

Старик улыбается, обнажая беззубые десны.

– Да, он ему и вправду нужен. Я слышал, как вы идете от самой реки. Конечно, такие амулеты существуют… но амулет не может ничего без воли своего владельца. Это как с оружием. Вам знакома кошачьи богиня Бает?

Он показывает на исполненную кричащими цветами картинку, висящую на стене: Бает с косой, по колени в крови… море крови поднимается до самых небес.

– Каждой богине соответствует определенный бог. Мало кто знает о том, что существует кошачий бог Кунук, но он очень силен именно потому, что почти неизвестен. Понимаете, известный бог вынужден выполнять столько просьб, что на всех у него не хватает сил.

Кунук изображен маленьким – пять футов роста – существом, покрытым мягким серебристым мехом. У него опаловые глаза. Он ходит с косой, которую умеет мастерски метать, так, что она сносит врагу голову и возвращается к Кунуку в лапы, словно бумеранг. Это бог-жонглер, который может жонглировать одновременно тремя серпами.

Это дикий, свободный, капризный дух, одержимый время от времени ледяными страстями. В руках слабого или робкого человека его амулет не только бесполезен, но и попросту опасен, потому что навлекает на его обладателя атаки, которые Кунук отказывается отражать. В сем споре места нет для честного серпа 64или для его жутких трехдюймовых когтей, одним взмахом которых можно выпустить жертве кишки. Иногда он обезглавливает собак, а затем жонглирует их головами на передвижных ярмарках в глуши.

Его голос так же пронзителен, как и его серп. Мало кто способен расслышать его, и еще меньшее число людей способно подражать ему. Ни одна собака не может вынести голоса Кунука: словно раскаленные докрасна иголки впиваются и впиваются ей в уши, пока кровь не брызнет из носа и глаз. Для любой же кошки этот голос звучит утонченной негой. Заслышав его, она выгибает спину и начинает мурлыкать. Быстрее всего контакт с Кунуком можно установить через его голос.

На одной из стен – множество деревянных полочек, на которых лежат шкуры зверей и пресмыкающихся, черепа, снадобья, бутылки, горшки и связки трав. Кот с отдающей синевой серой шубкой заходит в комнату из сада и трется о ноги ХИСа.

Старик возвращается с серебряной шкатулкой, три дюйма на пять и дюйм в глубину. Внутри шкатулки лежит хрупкая конструкция из отрезков золотой, серебряной и медной проволоки, припаянных к дну и стенкам шкатулки. Он надевает на шкатулку крышку; с одной стороны в крышке видны прорези в виде иероглифов. Старик поднимает коробку вверх, и едва различимый звон наполняет комнату.

ХИС чувствует, как этот звук, вибрирующий, словно струна арабской лютни, пронзает его до костей. Ноющая боль в зубах и черепе, высокая частота воспринимается, словно острый щуп серебристого света.

– Мне кажется, это ответ на ваш вопрос касательно собак… теперь ответьте мне на мой вопрос касательно вознаграждения.

– Конечно. Но сначала я хотел бы испытать устройство. Я не сомневаюсь в вашей честности, но оно может не захотеть работать в моих руках.

– Разумеется. Выйдите из калитки и поверните направо. Идите по улице, пока не увидите мечеть. Кличка собаки – Цербер. Обычно она появляется безо всякого приглашения.

Мальчик встает, но старик останавливает его жестом.

– Он должен пойти один. Иначе испытание не будет подлинным. Он должен также оставить здесь палку и нож.

ХИС чувствует, как его охватывает холодный, тошнотворный страх.

– Если вы совсем не верите в эту коробочку, то она вам ничем не поможет.

Непослушными пальцами ХИС достает нож из ножен и выкладывает его на стол. Он делает глубокий вдох. Страх сдавливает ему грудь все сильней и сильней. Кружится голова.

– Помните, шкатулка не предаст вас только в том случае, если вы не предадите ее.

ХИС выходит из калитки на полуденную улицу походкой человека, поднимающегося на эшафот, борясь со страхом и проигрывая эту борьбу с каждым шагом. Он чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Руки обессилели. Если бы у него даже был при себе нож, он не смог бы вынуть его из ножен. Ему хочется устремиться в бегство, он уже чувствует, как моча и дерьмо струятся по его ляжкам. Он прижимает шкатулку к бешено колотящемуся сердцу. Вдохнув поглубже воздух, ХИС сосредотачивается на Главной Точке, которая располагается в двух дюймах над пупком. Он почерпнул эту тайну и многие другие приемы боевых искусств от одного приезжего из стран Дальнего Востока.