Валентин Брюсов - Здание

На ней была запечатлена женщина лет тридцати, стоящая с мужем на берегу моря. Я понял, что это и была та самая Елена К. Рядом с ними, держась за руки, стоял улыбающийся ребенок лет семи в детской водолазной маске и с трубкой. Фотография была свежей и сделана относительно недавно. В правом нижнем углу желтыми электронными цифрами была написана дата, но часть ее закрывала простая и широкая рамка из Икеи. В порыве любопытства я открутил винты и достал глянцевую фотографию. Лицо мое озарила улыбка. На обратной стороне мелким почерком маркером было написано как раз то, что мне было нужно.

Я ввел пароль и вошел в папку «личное». Она состояла всего из 13 писем и была заботливо очищена от спама - видно было, что владелица сложила туда все самое сокровенное и дорогое сердцу. Я внимательно прочел все письма и выписал имена адресатов в блокнот, соединив их стрелочками - указав, кто кому по какому поводу писал и кто с кем в каких отношениях находится.

Второй стол оказался более грязным и неухоженным, чем тот, который я осмотрел до этого. По нему были разбросаны ручки, карандаши и какие-то бумаги, а старая белая клавиатура была грязной и выглядела убого. Я смахнул весь хлам в сторону, установил ноутбук и подключил его к компьютеру.

Сбросив всю нужную мне информацию, я прошелся взглядом по папкам и файлам, находящимся на рабочем столе. Не найдя там для себя ничего интересного, я сделал пару пометок в блокноте и отправился дальше.

Так и проходило большинство моего свободного времени - ночью, с ноутбуком под мышку. Блуждал по гигантскому, гудящему лампами и шумящему вентиляторами офису. С каждой ночью я обследовал все больше и больше компьютеров и бумаг, а днем, находясь дома, собирал и структурировал полученные данные, постепенно выстраивая тем самым общую картину отношений в этом офисе.

Я знал все сплетни, все козни, все симпатии, все злобы и предательства - и, словно Бог в покинутом мире, видел человеческие отношения сверху, такими, какие они есть, не стесненными и не прикрытыми ничем. Гигантская паутина лжи, масок, отчаянного раскаяния и предрассудков вскрывалась перед моими глазами, и крайне забавно было видеть, что прячут друг от друга люди и кем они выставляют себя перед чужими глазами.

Я находил себе утешение в этом занятии, убегая вечерами в эту - не вымышленную, настоящую! -реальность работников бывшего офиса и выстраивая хронологию их жизней.

Так продолжалось около года. Но вот наступил момент, когда я, придя в очередной раз на исследование моего офиса, обнаружил, что больше мне искать там нечего. Я облазил все три этажа, и на них не осталось ни одной бумажки или записки, которую я бы не прочитал и не видел. С тяжелым чувством утраты я осознал, что мне здесь, по большому счету, делать больше нечего. В последний раз я окинул взглядом офис и поехал домой.

Вернувшись, я не раздеваясь прошел на кухню и опустился на табуретку. У меня была мысль заварить себе чай, но как только я попытался встать, я тут же сел обратно. Я оперся лицом о ладонь и закрыл глаза. Мне стало ужасно одиноко.