Бен Элтон - Всё возможно, детка

Увы, тактика ожидания, пока все само рассосется, на этот раз не сработала. Найджел заметил девочку.

– Смотрите, эта чертова маленькая анархистка до сих пор торчит здесь! Глазам не верю! - изумленно сказал он, показывая пальцем в сторону студии. И тут же его осенила убийственная для меня мысль: - Значит, это ребенок кого-то из нашего персонала!

Все присутствовавшие в аппаратной подошли к стеклу и уставились вниз. В другой ситуации эти люди наверняка прониклись бы сочувствием к маленькой девочке, оказавшейся в незнакомом месте, да еще в такое время, когда здесь все стоит вверх дном. Даже отсюда, из аппаратной было видно, что Кайли оказалась перед серьезным выбором: продолжать держаться спокойно, как и подобает взрослому человеку, или плюнуть на все и зареветь. Впрочем, должен заметить, что зареветь в этот момент была готова не только она.

– Если на Даунинг-стрит узнают, что эту девчонку привел кто-то из сотрудников, там никогда в жизни не поверят, что мы все это не подстроили нарочно, - сказал заместитель Генерального директора. - Белл, срочно идите туда, выведите ее из студии и выясните, у какого кретина хватило ума ее сюда притащить.

Надежда! Последний шанс! Его нельзя упустить! Нужно срочно бежать в студию, тащить Кайли на выход, каким-то образом спроваживать ее, а когда она окажется вне досягаемости для этих инквизиторов, свалить все на приятеля кого- то из монтировщиков декораций - лучше из тех, кто уже уволился. Всегда можно пообещать начальству провести самое серьезное расследование, а затем спустить дело на тормозах или запутать его так, что в нем и Скотланд-Ярд не разберется.

Я уже рванулся было бежать из аппаратной, но в этот момент заметил, как Кайли, готовая расплакаться, бросилась в отчаянном порыве наперерез пробегавшей мимо девушке-администратору. Поняв, что бежать куда бы то ни было поздно, я в ужасе наблюдал, как администраторша подносит ко рту свой микрофон. Все это словно происходило в замедленной съемке. В тот момент вся моя жизнь пронеслась у меня перед глазами. (Надеюсь, дневник, ты простишь мне использование такого избитого литературного штампа.)

– Алло, аппаратная, - раздался из динамика на микшерском пульте громкий и четкий голос администраторши. - Я тут нашла потерявшуюся девочку. Ее зовут Кайли, и она говорит, что она племянница Сэма Белла. У вас там его нет? А то она домой хочет.

Дорогая подруга по переписке.

Ну что ты будешь делать с этим Сэмом. Именно тогда, когда мне нужно было быть абсолютно расслабленной и спокойной, он умудрился не только оставить меня одну, но и воспользовался моментом, чтобы, как я понимаю, выставить себя на работе полным мудаком. Он не хотел рассказывать мне о своих неприятностях, что в общем- то говорит о нем с лучшей стороны. Я даже подумала, что он осознал всю тяжесть борьбы за преодоление доставшейся мне столь тяжелой кармы.

Потом, когда я заметила, что он слишком уж долго что-то пишет в своем дневнике, то спросила, какое событие заслужило такого подробного описания, и вот тут-то все и выплыло наружу. Мне, конечно, его очень жаль, но боюсь, что в ближайшее время думать об этом и переживать всерьез я не смогу. Мне сейчас просто не до того. Надо только не забыть сказать об этом Сэму. Сейчас мой внутренний мир настроен на другую волну: мне нужно добиться, чтобы моя душа вибрировала в едином ритме с силами природы и магическими потоками энергии древних цивилизаций. Естественно, никакие политики, никакое телевидение и связанные с ними неприятности по работе не имеют к магическим потокам энергии ни малейшего отношения. Сэм вроде бы не возражает против такого отношения к его проблемам. Он вообще не очень любит о них говорить. Как и большинство мужчин, он предпочитает копить в себе обиды и переживания, чтобы в один прекрасный день выплеснуть их на окружающих в виде скандала. Им не приходит в голову просто поговорить о своих заботах, а уж на то, чтобы попросить у женщины помощи, они не пойдут ни при каких обстоятельствах. Они считают это унизительным. И вообще думают, что разговоры не вписываются в перечень достойных занятий: пить, смотреть телевизор, опять пить и трахаться.

Дорогой дневник.

Новость о том, как в передаче «Расти большой» ребенок сумел «опустить» самого премьер-министра, стала главной во всех воскресных газетах. По-видимому, журналистам этого показалось мало, и они продолжают зубоскалить на эту тему и сегодня. Разумеется, мое имя было упомянуто в каждой статье без исключения. Несмотря на сделанное мною официальное - насколько это возможно для частного лица - заявление, никто, конечно, ни хрена не верит, что я все это не подстроил специально. Удивляться и обижаться нечего: слишком уж все удачно для журналистов совпало, учитывая, что выпендрившаяся таким образом девочка - моя племянница. Журналюги, само собой, попытались добраться и до Кайли, но я, предугадав такое развитие событий, предупредил Эмили: если Кайли скажет кому-нибудь из представителей прессы хотя бы одно слово, то Эмили может больше не считать себя моей сестрой. Похоже, мои предупреждения были приняты всерьез, и Кайли теперь находится под домашним арестом за наглухо задернутыми шторами, и это будет продолжаться, пока не утихнет вся шумиха.