Рената Литвинова - Обладать и принадлежать

– Уже вечер, – сказал он и закрыл все ставни на специальные железные замки.

Маша спросила:

– Зачем тебе эти решетки?

– Чтобы никто не влез и не выпал.

Девушки сели за красиво сервированный стол с белой скатертью. Выпили шампанского из высоких бокалов. Вдруг Андрей Андреевич спросил:

– А ты предупредила, что останешься на ночь, – и никаких мам!

– Что такое «никаких мам»? – спросила Алиса.

– Это значит: «Мне надо к маме, меня ждет мама!» – а на самом деле стоит и ждет какой-нибудь мужик. И не надо меня обманывать, – сурово сказал Андрей Андреевич, задавая зловещий и одновременно интригующий тон встрече.

– Ага, – сказала Алиса.

– И звонить я тоже никому не дам. Все. Телефон отключен. Аппарат я спрятал, – добавил он уже весело. То, к чему он так стремился, было достигнуто. – Две красавицы сидят передо мной.

– Я лично не считаю себя красавицей, – кокетливо, но уже не таким уверенным тоном сказала Алиса. Она явно притихла и призывно смотрела в сторону Маши.

– Андрей Андреевич, мой папа, мне уже однажды сломал двери топором, а меня тогда действительно не было дома, – сказала Маша.

– Ну извини, извини, – сказал он. – Ты тогда уезжала к какому-то мужику. Но заметь, я, а не он поставил тебе новые двери.

– Так ты же их и поломал, – тихо отозвалась Маша.

– Так ведь он с тобой спал, а не я тогда, – сказал он убедительно.

– Ладно, давайте выпьем, – сказала Алиса.

– Вот хорошая девушка какая, – похвалил ее Андрей Андреевич.

Они выпили.

– Зря вы так сильно накрасили губы. Без краски гораздо красивей, – начал Андрей Андреевич, сильно прищуриваясь на Алису, держа у правого глаза сигарету. Он неожиданно протянул левую руку с белоснежной салфеткой и вытер девушке губы. Она была растеряна.

– Хотите пофотографироваться? – спросил он.

– Все девушки хотят пофотографироваться, – сказала Маша. Он вышел за фотоаппаратом.

– Боже! Какой ужас! – только и сказала Алиса, как он вернулся с поляроидом.

– Что ты сказала, моя красавица? – ласково пропел он и щелкнул фотовспышкой.

Девушки вздрогнули от неожиданности. Лица на фото вышли неважно, главное – перепуганные. Он попытался порвать фотографию, но она не рвалась. Он отшвырнул ее. Тогда девушки подобрали и посмотрели, что вышло.

– Какие страшные, – сказала Алиса.

– Какие есть, – сказал Андрей Андреевич, о чем-то задумавшись. – Небось хотите посмотреть, что там по этому телевизору показывают?

– Нет, нет, – быстро ответила Маша.

– И ваших блядских газет я тоже не читаю, – добавил он агрессивно.

Девушки молчали.

– Может быть, выпьем? – опять предложила Алиса. Маша молчала и как-то героически курила.

Выпили.

– Как это ты при папе не стесняешься курить? – начала уже полутрезвая Алиса. – И вы ей не запрещаете?

На вопрос никто не ответил.

– Вот что, – сказал папа, – будем фотографироваться, но не в таком виде. Ваш вид меня не устраивает.

– Я голая фотографироваться не буду, – поспешно ответила Маша.

– Как с вами скучно. А так на вас пленку тратить жалко.

– А что вы такой жадный? – сказала ему Алиса. – Надо скрывать эту черту характера, если она так присутствует.

– Нет, я не жадный, но когда жадничают по отношению ко мне, мне тоже неинтересно.

– Ну ни фига себе! – ответила Алиса в восхищении от Андрея Андреевича. – Ну у вас и ответики! Надо придумать для вас побольше вопросов.

– Валяй, – согласился он, добрея.

В таком духе они проговорили до полуночи.

Они обсудили много тем: что такое для каждого значат любовь, красота, даже затронули смысл жизни, вопросы литературы, музыки и живописи. Андрей Андреевич поставил на полную громкость несколько дисков своих любимых композиторов, но среди классики девушкам пришлось три раза подряд прослушать песню семидесятых годов «Красная стрела» в исполнении Софии Ротару. Это было тяжелое испытание, но Андрею Андреевичу нравилась одна фраза из припева. После третьего раза путем мимики и жестов, до того орала музыка, что нельзя было услышать друг друга, Алиса попросила остановить. Маша перечить боялась – у нее уже был кое-какой опыт, которого не имела ее подруга. Когда Андрей Андреевич понял, что Алисе не нравится, он с размаху разбил пластинку об пол вдребезги.

– Что-то в этом есть… – задумчиво проговорила тогда Алиса.

Потом он провел, как сам выразился, тест, нравится ли девушкам его «Обнаженная» на картине. В завершение повел их в дальнюю, почти тайную комнату, где у него стояла ОНА! Кровать для женщины его жизни, которую он скоро встретит и на которой он будет ее ласкать!