Роман Добрый - Приказано Победить. Снова в бой

Несмотря на поздний час, секретарь еще на месте, тем лучше.

— Мария, сбрасываю Вам файл, через два дня мне нужны полные личные дела каждого, и добавьте к ним наиболее успешных по нашему ведомству, на свой вкус. И вызовите мне служебную машину.

— Будет исполнено, Анатолий Остапович.

— Спасибо.

25 июня 3377 года. Новый Петербург.

— Слава, что-то тошно мне. Под гиблое дело подставляем их.

— Да что ты мондражируешь на ровном месте?! Да, задача — не медовый пряник, но никто не собирается бросать их на произвол судьбы! В конце — концов, поддержку мы им обеспечим, пусть и не сразу, но будет снабжение!

— Ай ли?! Китайцы уходят с фронта, под боком САП воду мутит, флот в раздари, сдюжим ли? Ну, как с голым задом останемся?

— А вот это не твоя головная боль, Александр уже не мальчик — справится. Всегда справлялся!

— Да все понимаю, но очень уж мутно на душе.

— Прорвемся, Толя, не первый раз! Все заканчиваем диспут, у нас пять дней, чтобы все провернуть.

— Дай-то Бог….

20 июля 3377 года. Нью-Вашингтон, Соединенное Американское Пространство.

— Томас, как обстановка по делу модификантов?

— Группа на Нью-Джерси, судя по всему, была раскрыта. Один из объектов выключил их из игры, господин вице-президент.

— Даже так? Удивительно, что русские ограничились такой малой партией. Вполне могли создать армию таких монстров, особенно если учесть их положение на фронте.

— Предположительно это крайне затратный процесс, из того, что нам удалось узнать, в состав репликаторов входят такие дорогостоящие материалы, как…

— Бросьте, Томас! Когда этих варваров останавливали такие мелочи, как недостаток ресурсов, или жизнь пары тысяч человек! Вы еще скажите, что они сами придут к демократии! Нет, здесь что-то другое….

— С инцидентом по разведке наших… м-м-м… друзей, разобрались?

— Они уверяют, что ни при чем.

— И что? Мы вдруг начали верить им на слово? Или что они там шипят?

— Ничего другого нам не остается. Прорвавшиеся корабли попали под ураганный огонь, после уничтожения пяти периферийных постов обороны. Никто не хотел разделить участь неудачников.

— Кретины!

Секретарь и любовник вице-президента, предпочел промолчать, заодно унимая ярость, клокотавшую в груди. Этот изнеженный ублюдок, из золотой десятки САП, никогда не державший в руках ничего тяжелее платиновой кредитки, понятия не имеет, каково это, быть в смертельной опасности.

Но ничего, скоро он познает и это, а он, Томас-Энрике Алтэго младший, будет наблюдать затем, как он мучается. Как бы он не относился к Русским варварам, они сделали ему предложение, от которого не отказываются. Естественно он сдал им своего босса со всеми потрохами и даже лишнего приплел. Еще совсем немного, буквально пару дней, и месть свершится, за все те ночи унижения, что терпел он — Томас!

30 ноября 3377 года. Глубокий фронтир. Система Diversitas. Зал совещаний высшего командного состава «Антарктиды».

Дождавшись, пока остальные офицеры покинут зал совещаний, майор снова опустился в жесткое, казенное кресло.

— Слушаю Вас, товарищ Адмирал, или губернатор? Я что-то запутался, как к Вам теперь обращаться!

— Можно, просто, Ваше превосходительство! Кир, ты головой ударился?

— Никак нет, Ваше Высокопревосходительство! — вскочив, как новобранец и по-шутовски отдав честь, выкрикнул Ольшанский.

— Тогда, прежде чем мы перейдем к основным вопросам, прекрати паясничать и объясни мне, что это было?!

— Да то и было! Гребаные имперцы нас списали! Неужели ты не видишь? Мы в глубокой заднице вселенной, без поддержки, без связи, материальной части — кот насцал! А все, что нам дала империя — туманные намеки и невнятные обещания — как только, так сразу! Сразу, что? Осыпят золотом? Погладят по голове? Закинут в очередную жопу, лишь бы подальше от людей?!

— Молчать, солдат! Прекратить истерику!! Смирно!!! Выполнять! — годы солдатской муштры не прошли даром, Ольшанский вытянулся в струнку раньше, чем успел это осознать.

— Успокоился? Тогда вольно. А теперь давай по порядку. Что за цирк ты здесь устроил?

— Прости, Гриш, нервы не выдерживают — стушевался майор, усаживаясь обратно в кресло — но, если опустить эмоции, все что я сказал — лежит на поверхности.

— Знаешь, Кир, я ждал подобный выкрутас от кого угодно, но только не от тебя! Ты Громова вообще слушал? Связь только после закрепления на поверхности и установки оборонного периметра. И помощь будет! Ты войну прошел — великую! Тебе ли не знать, что своих Россия не бросает!