Роман Добрый - Приказано Победить. Снова в бой

Носите с честью, Майор!

— Служу Совет… Империи и Императору! — побагровел от смущения за допущенную оплошность, Ольшанский.

Александр второй, предпочел сделать вид, что не заметил запинки, майора.

— Кстати, всем бойцам участвовавшим в операциях на Сибирь-2, мной подтверждено повышения индекса соответствия. Список для представления к наградам особо отличившихся, прошу подготовить и передать в мою канцелярию не позднее сегодняшнего вечера. Идет война. Империи необходимы герои, пусть пока и не на фронте с чужими, пока…. И, да. Господа, привыкайте, теперь вы будете отчитываться лично мне.

— И так, теперь, когда все формальности улажены, прошу Вас, Григорий Андреевич, продолжайте.

— Кх-м, так вот. Старший, простите, майор запросил поддержку с воздуха. Я лично повел звено истребителей в бой.

— С какой целью?

— Александр Александрович, я давно заметил одну деталь. Личное присутствие меня или Кирилла, очень сильно повышает эффективность операции. А тут первый настоящий бой, я не мог остаться в рубке. Ни о каком командовании, речи бы уже не шло. Личный авторитет отдающего приказы… Не мне Вам объяснять.

— Пожалуй, соглашусь. Что было дальше?

— Ну а дальше напоролся на «чистое небо», авария, отключка. Воспоминания отрывочны. Куда-то тащат, к чему-то подключают. Мой товарищ по проекту, с этого момента, расскажет лучше и больше.

— Ясно. Кирилл Филиппович, дополните?

— После крушения борта Григория, меня, признаюсь, слегка сорвало с резьбы. К пиратам я почтения не испытывал, а уж после этого эпизода и жалость исчезла. В общем, живыми не брали.

— Полностью одобряю это решение. Надобно чтобы эти господа боялись даже звуков русской речи!

— Как всех отловили, бросились искать самолет каперанга, самолет нашли, а его нигде нет. Значит жив, ну а дальше логика и полученные координаты привели нас к бункеру. Вскрыли, зачистили, вытащили. Вся добытая информация передана в ГРУ. Из личных наблюдений — вся документация и обозначения на языке САП, если я конечно не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, Кирилл Филиппович. В общих чертах — ясно. Какие выводы?

Тут слово взял Спиридонов.

— Уже сейчас, после всего, понимаю, захват был целенаправленный. Просто так «чистое небо» не тащили бы, слишком сложный и громоздкий комплекс. Значит, захват планировался давно. Не факт что именно меня, но кого-то из участников проекта. Это сомнений не вызывает.

— Плюс, на лицо тесное сотрудничество с пиратами — вставил свои пять копеек Ольшанский.

— Что предлагаете?

— Есть пара мыслей….

Когда капитан первого ранга закончил изложение своей идеи, император взял пол часа на обдумывание плана и попросив не расходиться, отключил конференц-связь.

— Что скажешь, Анатолий Остапович?

— Дерзко. Глупо. Шаблонно. Может сработать. Попробовать однозначно стоит.

Выждав, для солидности, еще минут тридцать, Александр Александрович восстановил связь с «Левиафаном».

— Действуйте, господа. Но у меня есть пара условий. Первое. В этот раз без лишних жертв, разрушений и спец-эффектов. Все же вы будете работать уже в новом городе, где люди должны себя чувствовать в безопасности. И второе. Всех пленных в обязательном порядке передать в столицу. Мы сами ими займемся. И удачи вам!

Офицеры отдали честь своему императору и связь прервалась.

— Ну, что, Гриша. Добро получено, пойдем готовиться?

30 марта 3377 года. Поверхность планеты Сибирь-2. Новый город. Бар «Причал».

Шумная компания в форме военно-космических сил ЗРИ, чинно, насколько это возможно в состоянии «подшофе», зашла в бар.

— Хозяин! Водочки бы нам. Мы тут с товарищами отмечаем повышение командира!

— Айн момент, гер офицер!

— А свободного стола у тебя не найдется? А то, не гоже русскому офицеру у бара тереться.

— Как не быть, гер офицер! Прошу!

Бармен, видимо он же хозяин заведения, потеснил какую-то компанию, чем те остались, явно не довольны, но связываться с «отмороженными» русскими не рискнули. Всем в галактике было известно. Если гуляет русский, лучше его не задирать. Черевато.

Спустя два часа и шесть бутылок водки…

— Слышь, русиш! Мы занимали этот столик.

В зале повисла тишина. Бармен застыл с протираемым бокалом в руках. На говорившего афроамериканца, уставился весь зал. Русские же, не обращая никакого внимания, продолжали гудеть.

— Shit! Я, что, плохо говорю по русиш? Валите к дьяволу от моего стола!

Наконец компания офицеров обратила свое внимание на подошедших. Десять пар мутных, от количества выпитого, глаз, не мигая смотрели на негра.