Ненси Джонс - Молли

– Давай, давай! – кричала Молли, подпрыгивая на месте и хлопая изо всех сил в ладоши, как настоящий болельщик. – Бетти всегда лучше всех!

Я снова взяла мяч, его грубая кожа защекотала мои влажные ладони.

– Посмотри на нее! – сказал Бобби.

Я бросила – и промахнулась. Кровь ударила мне в голову. Это была хорошая возможность показать Молли, что я стою ее восхищения.

Следующий мяч немного постоял, дрожа, на краю корзины, прежде чем упасть наружу. А уж следующий был просто позорным – я не попала даже в доску, на которой было укреплено кольцо.

– Бет-си, Бет-си! – скандировала Молли.

Я снова стала на линию и бросила подряд оставшиеся мячи. Семь из десяти.

Молли кинулась вперед, схватила мои руки и подняла их.

– Наш чемпион по броскам, Бетси Тюрмонт, сохраняет свое высокое звание! – И показала Бобби язык.

У меня получилось!

В последующие годы мы смотрели на мальчиков уже совсем другими глазами. Мы учились в шестом классе, и я грелась в лучах обаяния Молли, видя, что их глаза скользят по ее косам и ногам, как пальцы слепца – жадно и благоговейно.

Я по-прежнему была влюблена в Молли, но между нами возникло какое-то напряжение. Это началось с появлением Томми Дифелиса. В свои четырнадцать лет он трижды отсидел в шестом классе, поэтому был самым старшим; все девчонки с ума по нему сходили, но он положил глаз на одну только Молли.

В тот вечер, когда состоялся футбольный матч с участием нашего колледжа, Молли взяла меня с собой на дешевые места, где сидели болевшие за Чарльстон, – мы знали, что здесь не встретим ни учителей, ни других родителей, которые могли бы все рассказать нашим мамам. Молли села на пожелтевшую траву и вытащила из потайного отделения в сумочке пачку сигарет. Я никогда не пробовала курить, но следила за ней, как зачарованная: – она достала сигарету, зажала ее губами и поднесла к ней спичку. Держала она ее элегантно, между средним и указательным пальцем, и пускала клубы дыма прямо в голубое небо.

Молли предложила сигарету и мне, но я покачала головой. Она скрестила ноги, оперлась локтями о бедра; кончик ее сигареты светился в пыльном воздухе, так что стали видны золотистые волоски у нее на ноге.

– Мужчинам нравится, когда женщина курит, – сказала Молли. – Это прекрасный предлог, чтобы завязать разговор. Ты просто вытаскиваешь пачку или портсигар и оглядываешься кругом в поисках огонька. В таких случаях они всегда дают тебе прикурить. Я специально смотрела, как мама это делает, – она покачивала ногой, ступня ее плавала в воздухе.

– Разве ты не собираешься смотреть игру? – спросила я. Я наклонилась вперед, к полю, уперлась руками в колени. Мне было холодно.

– Игру! – фыркнула Молли. – Мы вовсе не из-за игры сюда пришли. Подожди немного. – Она глубоко затянулась и закрыла глаза, совершенно удовлетворенная. С того момента, как Молли зажгла сигарету, она ни разу не кашлянула, и я поняла, что она курила и прежде.

Когда обе команды вышли на поле и промаршировали под заливавшими стадион яркими огнями, сверкая белыми бутсами и стараясь попасть в такт барабанной музыки из «Поднять якоря!», появился Томми Дифелис, во фланелевой рубашке на молнии и джинсах с закатанными штанинами, и неторопливо направился к нам.

– Так-так-так, – сказал он, садясь прямо перед Молли. – Значит, вы здесь!

– Я же говорила тебе, что мы придем, – громко ответила Молли, откидывая голову назад. Вокруг ее головки вился дымок.

Я ничего не знала о назначенной встрече с Томми. А он уже уселся рядом с Молли, глаза его светились удовольствием. В нем было что-то грубое и опасное.

– Для меня найдется сигаретка? – спросил он, ухмыляясь.

Молли открыла сумку, вытащила пачку «Лаки Страйк» и протянула ее ему. Он, не торопясь, взял сигарету, задержавшись пальцами на руке Молли. Из заднего кармана джинсов он вытащил зажигалку, одной рукой ловко выбил из нее пламя и тянул в себя воздух до тех пор, пока сигарета не зажглась.

– Спасибо, – сказал он, возвращая Молли пачку и снова пробегая пальцами по ее руке. – Увидимся позже.

Молли кивнула. Он ушел, но его запах, запретный, отдающий табаком, остался и окутал нас, словно мантией.

– Молли, ты что, с ума сошла? – спросила я. – Что все это значит? – Меня растревожило это зрелище: Молли и Томми вместе, головы их почти соприкасаются.

– Не волнуйся, – сказала Молли. – Мы еще позабавимся. – Ее ступня по-прежнему резко раскачивалась, вспарывая влажный ночной воздух.

Игроки вернулись на поле. Было уже трудно рассмотреть цвет их формы. И я понятия не имела, кто выигрывает.