Ольга Покровская: Проба памяти

Углубившись в парк метров на сто, он скоро пожалел об этом. Сперва его подстерегала траншея. Чуть не свалившись, он решил двигаться газоном, но это не помогло. Все кругом было перерыто, перекопано, где-то стояли ограждения, а где-то нет, грязь была по колено, что удивляло при условии отсутствия дождей в течение последней недели, приходилось продираться через газоны, кусты, и натыкаться на лавочки. Местами под ногой хрустело стекло от побитых фонарей. Все, как было, подумал Максим. Впрочем, такого он и раньше не припоминал. Стареем, что ли... Что за клады они так упорно ищут каждое лето, неужели нельзя положить трубы так, чтобы раз и навсегда... У него уже появилась идея вернуться обратно к метро, и начать все заново. Черт с ней, с давкой, лучше в автобусе... Может, он сегодня и не успеет к Марине. Все бывает. На пути возвращения пугала только перспектива окончательно завязнуть в грязи или свалиться в ров.

Он нашел какую-то перевернутую лавочку, вернул ее в нужное положение и сел. Где-то в темноте ржали и звякали бутылками. За деревьями шумела улица. Над кронами переливались в небе огни незнакомых зданий, которые Максим раньше никогда не видел, и даже не мог взять местность и представить, где они построены. Он попытался вызвать в памяти уже почти двадцать лет как погибшего Борьку. Как они в детстве бегали по этому парку, который казался тогда большим и не таким грязным. Посидев какое-то время, он с сожалением вздохнул, смирившись с тем, что воспоминания не приходили, все казалось происходившим очень-очень давно, и Максим ничего не мог представить - даже вместо Борькиного лица ему являлась все та же намозолившая глаза парадная фотография со стола вице-президента. И все. Еще вспоминалось, как Сергей ругал Веру за то, что она купила неправильную рамку для этой фотографии... Он хотел с завитушками, она стоила дороже, а для памяти о дорогом друге мы ничего не жалеем... А думалось скорее о том, что завтра будут переговоры относительно приобретения нового здания, и волновало его, насколько успешно эти переговоры кончатся. Не волновал его покойный Борька, ну хоть убейте. Да и никого не волновал, он мог поклясться, что и Сергей и Николай чувствуют то же, что и он. Было и прошло... А Толька вообще с ума сходит за первый свист. Давно ли такой чувствительный сделался...

Внезапно послышался истошный женский крик. Ну вот, начинаются приключения, подумал Максим. Ржание и звяканье бутылками сразу же испуганно смолкло, а крик снова возобновился. Насилуют, что ли, кого, подумал Максим. Или режут... Это вряд ли, придушили бы сперва... До него медленно доходило, что он не в кино и не в компьютерной игре, а в реальном парке, недалеко от дома, где родился, а тем временем стало разборчиво слышно, что женщина кричала "Стой!", и кто-то тяжело бежал навстречу. Как тут еще можно бегать, подумал Максим. Наверное, местность хорошо знает... Мудрено ее знать, небось, каждый день тут новую яму роют, а старую закапывают. Вон он, абориген фигов, местный юный натуралист, ломится через кусты. Сейчас эту лавочку обежит стороной. Обежит или нет? Сейчас мы его проверим на спортивную ориентацию... - и Максим, повинуясь соображениям чистейшего любопытства, взялся за угол скамейки, развернул ее вокруг другого угла и поставил между двух кустов с какими-то белыми неизвестными ягодами, которые они в детстве с треском давили ногами об асфальт. Тяжелая фигура стремительно выскочила из проема, попыталась отпрыгнуть, не получилось, одновременно раздались удар, треск то ли дерева, то ли костей, мучительный рев и дикие ругательства, а через несколько секунд к ним добавились женские крики, удары и визг. Мужчина был поглощен болью от удара и не сопротивлялся, а женщина, дико крича, лупила его и пинала ногами. "Сумка, гад, сволочь... ууу... ногу сломала... убью, сука... уйди!" Все может плохо кончиться, подумал Максим. Не дай бог еще подкрепление придет... Наверняка где-нибудь рядом еще парочка друганов... Прикинув, где в этом клубке находится женщина, он обхватил ее стал оттаскивать, проговаривая на ухо: "Возьми сумку и идем, тихо, тихо, тихо..."

По мере удаления от места событий женщина успокаивалась, наконец, она отпихнула его в сторону с криком "Пусти!"

-- На месте сумка? - спросил Максим, тяжело дыша. - Проверь, кошелек, документы, и пошли отсюда.

-- Я его убью! - истерически кричала женщина. - Я его в милицию сдам!

-- Ну, сдавай, я пошел, - сказал Максим, высматривая, как отсюда выбраться. Сталкиваться лишний раз с милицией ему не хотелось. Неизвестно еще, что было с мужиком, наскочившим на лавочку. Тот все еще стонал, выл и дико матерился, угрожая всему окружающему миру всевозможными карами. Запишут еще как тяжкие телесные... Бабу не тронут, а его так охотно... Одет он еще как гастарбайтер, так что пока разберутся, почки отобьют... Женщина испуганно схватила его за руку.