Ольга Покровская - Проба памяти

-- Обалдел, - констатировал Максим. - Просто совсем из ума выжил.

Он опустошенно махнул рукой и ушел к себе в кабинет.

На другой день Максим лениво возвращался с переговоров. Во дворе офиса он настороженно окинул взглядом стоящие на асфальте машины. Слава богу, битой черной "Волги" среди них не было, потому что лишний раз встречаться с ее владельцем почему-то не хотелось. Вот повесили себе на шею обузу... Взяли работника...

Охранник Андрюша сидел в своем черном костюме за столиком, который был ему заметно мал. Глаза у Андрюши разъезжались - одним он смотрел в телевизор, а другим на вошедшего. Была у Андрюши такая странная способность - смотреть одновременно в разные стороны. Максим был уверен еще, что Андрюша умеет спать с открытыми глазами, потому что иной раз он заставал его в состоянии, которое можно было объяснить только глубоким сном.

За Андрюшиной спиной, за полуоткрытой дверью, бушевал офис-менеджер, крича кому-то в трубку:

-- Что значит, не знаете? А кто знает? Вы где работаете? В Московской городской телефонной сети, или в деревне Кукуево?..

Максим удовлетворенно кивнул. Работают, подумал он. Зарплату отрабатывают...

-- Здрасте, Максим Николаевич,- приветствовал Андрюша.

-- Здравствуй, - ответил Максим равнодушно. - Как дела? - он вспомнил про Андрюшино повышение квалификации. - Кто сегодня звонил?

-- Никто не звонил, Максим Николаевич, - доложил Андрюша.

-- Вот и хорошо, - бросил Максим, проходя мимо.

-- А нового водителя уволили, - доложил Андрюша вдогонку.

Максим остановился. Его первой непосредственно реакцией было огромное облегчение, но вслед за ним он понял, что что-то не так.

-- Почему уволили? - спросил он, разворачиваясь.

-- За нарушение трудовой дисциплины, - объяснил Андрюша охотно. - С утра на работу не вышел. Ему уже Вера отзвонила, сказала, что может не беспокоиться...

Максим тупо посмотрел на ухмыляющегося Андрюшу, замер на несколько секунд, потом быстро пошел, почти побежал по коридору к Серегиному кабинету.

-- Сергея Кирилловича нету... - проговорила было Вера, вскочив, но Максим даже не посмотрел в ее сторону. Он ворвался в кабинет и увидел картину маслом. В креслах, развалясь, присутствовали господа топ-менеджеры - Николай Евгеньевич и Анатолий Леонидович. Размякшие, как пельмени, с расстегнутыми верхними пуговичками и приспущенными узлами галстуков. Пахло коньяком. Коньяк перед ними и стоял, на столике - Хенесси. Extra Old. Для особо важных случаев. Рядом с коньяком находились пластиковые коробочки с готовым салатом - из супермаркета. Готовый вчерашний, если не позавчерашний, заклеклый салат. При живом-то поваре, специалисте по французской кухне. С коньяком за полтораста баксов. С тем же успехом могли закусить бычками в томате или гамбургерами. Такое сочетание само по себе было совершенно ненормальным, во всяком случае, говорило о какой-то очень большой неразберихе, вынуждавшей не обращать внимания на вещественное обрамление ситуации.

Николай Евгеньевич, зависая над столиком, тыкал одной рукой с зажатой в ней одноразовой вилкой в салат, а другой рукой с судьбоносно вытянутым пальцем - в Анатолий Леонидовича.

-- А вот отец Михаил, - запальчиво говорил Николай Евгеньевич, шевеля обеими руками, и даже усами. - Он про твоего Рериха вообще даже слышать не хочет. А от твоего Даниила Андреева вообще вздрагивает. Я в этом не соображаю, а он-то в этом деле понимает, его ж это... в семинарии учили... У него вера предков в неприкосновенности...

Тут они оба обернулись в Максимову сторону и замолчали. Наконец Анатолий Леонидович вяло поковырял вилкой в зубе и сказал.

-- Ага. Вот и все тут.

Николай Евгеньевич опустил указующую длань, привел пальцы в обычное положение, ухватился ими за горлышко и задумчиво пропел:

- Со-ветс-кий цирк!.. Па-пам, па-пам, па-пам... - и затем крикнул:

-- Вера! Еще стакан!

Испуганная Вера послушно появилась в дверях со стаканом. Как-то неудобно сгорбившись, она поставила его на стол и приготовилась выскользнуть из кабинета.

-- Ты телефон нашла? - строгим басом остановил ее Николай Евгеньевич.

Вера ненатурально всхлипнула.

-- Николай Евгеньевич, я везде, я и корзину для бумаг, и под диваном...

-- Ищи! - рявкнул Николай Евгеньевич и отпустил Веру царственным взмахом. Когда она скрылась, он рявкнул. - Курица безмозглая!

Анатолий Леонидович отправил в рот горку салата, флегматично пожевал и пробормотал:

-- Какие мы иногда грубые бываем...

Максим принял налитый ему стакан и спросил: