Андрей Васильев - Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

Что примечательно - лучше бы ей про это и не узнавать даже. У нее к карьерным вопросам другой подход, она меня поедом долго есть будет за отказ. А может, поговорить с Зиминым и ее на это место пихнуть? По идее - может выгореть. Правда, кто тогда меня замещать будет, я с этими играми все равно ежедневно в редакцию ходить не смогу. Хотя и у этого вопроса есть ответ - Шелестова. Вот только тогда точно дело дойдет до смертоубийства, и в роли покойника выступлю я. Эти двое и так ведут затяжные позиционные бои, которые данной ситуации могут смениться жуткой бойней. В результате я уйду либо в запой, либо покончу с собой.

- Ну что - бодро спросил меня Ватутин - Едем к тебе в гости?

Меня совершенно не покоробило этот переход на 'ты'. Я вообще 'выканья' не люблю. Нет, излишняя простота в общении и некое амикошонство мне тоже неприятны, но в данном конкретном случае 'ты' более уместно.

- Все-то ты знаешь - я застегнул пуховик - Прямо недремлющее око какое-то.

- Предлагаю обойтись без шуток второй свежести - Ватутин щелкнул пальцами - И тебе это ни к лицу, и мне по сотому разу их слушать не придется.

Я как-то даже опечалился. Не скажу, чтобы мои слова были прямо вот совсем уж оригинальны, но все-таки...

- А Вику отвезут? - спросил я, садясь в автомобиль.

- Отвезут, отвезут - заверил меня Ватутин - Вызвал я уже машину, нормально все будет.

В машине я рассказал ему про букет, который получила Мариэтта и о своих сомнениях по поводу того, кто ей его прислал. А почему бы и не рассказать? Информация со всех сторон подозрительная, а я вроде как с ними посотрудничал. Да и не вроде как тоже. Я лицо заинтересованное, мне это не для галочки надо. Речь все-таки о моей голове идет.

- Записано - сказал Ватутин, и впрямь записывая все это в блокнот - Жалко, что чек не нашел. А те двое все мне рассказали, прямо спешно, перебивая друг друга. Инициатива-то знаешь от кого шла? По твоему новому назначению, в смысле?

- От Ядвиги - пробурчал я - Чего тут гадать? Вот же пся крев такая.

- Ты лучше на русском сквернословь - попросил меня Ватутин - А то уши режет такое обращение с польским языком. Но - да, она. Пролоббировала этот вопрос, заручилась поддержкой аж самой Вежлевой и еще пары начальников уровнем пониже, потом пошла с ним к Зимину. И пробила.

- 'Самой Вежлевой'? - переспросил я - А что, Маринка так высоко вскарабкалось за это время, что до нее просто так уже рукой не достанешь? И потом - она вроде рулила регионалкой, от которой до кадров и назначений дистанции огромного размера. Или я что-то пропустил?

- Да нет, где была - там и осталась - Ватутин неодобрительно посмотрел на сигарету, которую я вертел в пальцах - Просто эти двое друг друга терпеть не могут. И тут Собеская сама идет к Вежлевой и о чем-то ее просит? Чудно, не сказать по-другому. Вывод - такая же странность, как и букет, про который ты мне рассказал. Как минимум - информация на хорошо подумать.

- Толку вот только в этом немного - щелкнул зажигалкой я, прикуривая - И не будет его. Что бы у нашей гордой полячки не было в голове на самом деле, звучать будет одно и то же: 'Это оптимальное кадровое решение', 'Он наиболее подходящая кандидатура', 'Личное у меня никогда не мешает служебному'. Ну, и так далее.

- Знаю - Ватутин щелкнул клавишей и закрыл окно на двери автомобиля, которое я было приопустил - Знаю. Но тем не менее. А что у тебя с Вежлевой, если не секрет? Марина сама звонила Зимину, буквально требовала тебе отдать эту должность.

- Флирт - не стал скрывать я - И некоторая личная симпатия.

- У Вежлевой нет симпатий - резонно заметил Ватутин - Мы это отлично знаем. У нее спланировано все, а что не спланировано, то отрепетировано.

- Значит, моя персона значится в ее планах - выкинул окурок во вновь приоткрытое окно я - Все, все, закрываю, не шуми.

У моего подъезда все было привычным и родным. Пара пакетов с мусором, один из которых был уже разодран бродячими собаками, кучи серо-желтого снега на тротуарах, две бабки, которые стоя на одном месте разговаривают с утра, дети, бегущие на горку в соседний двор. Я соскучился по этому всему - и сильно. Потому что у человека должен быть свой дом, то место, куда он возвращается чтобы набраться сил. Набраться - а не тратить их без остатка, как это сейчас обстоит у меня.

- Дом, милый дом - будто прочитал мои мысли Ватутин - Что дрогнуло сердце в сентиментальной истоме?

- Дрогнуло - я похлопал себя по карманам - Вот ведь! И не сообразил даже!

- Чего такое? - Ватутин повернулся ко мне.