Ирина Кедрова: Жизненный круг

– Ну что ты злишься, Гена? Кому я плохо делаю, что в церковь хожу?

– Себе, мама. Тебе жить надо, а не богу молиться.

– Я и живу, мне так легче.

– Да что же там, мама, за облегчение? Картинки на стене висят, а ты им веришь, – возмущался сын.

– Ты, Гена, уже взрослый, умный, только душою черств. Не тронь ты меня, – оборвала она его.

Гена насупился, долго не разговаривал. Непонятно ему, почему мать в религию «ударилась». Учили его, что бога нет, и все в жизни от самого человека зависит.

Одна радость у Нюры – Женя. С ним словно в молодость вернулась: будто она – молодая мама, а мальчик – сын ее, хоть и Людочкина частичка. Дмитрий как-то самоустранился, изредка вспоминая, что он – отец. Позвонит, спросит, как дела, и пропадет надолго. Деньги, правда, исправно присылал. В остальном все на Нюрины плечи легло.

Первый год очень трудным оказался: и работать надо, и Женечку одного дома не оставишь. Помогали соседки, иногда подружки Гены, которым за радость с малышом поиграть, а устав, домой сбежать. Участковый детский врач и медсестра Таня принимали сердобольное участие в их жизни: то заглянут проверить, не заболел ли ребенок, то витамины принесут. Нюра в поликлинику почти не ходила: врачи сами ее навещали. Рос Женя крепким малышом: и зубы у него вовремя вылезли, и ходить он рано стал. Ждала Нюра с нетерпением дня рождения внука, и тот наступил.

Печаль и радость одновременно. Рано утром Нюра поплакала, перебирая дочкины фотографии. Их немного, по самым важным событиям. Вот Людочка у бабушки в саду: любила девчушка в малинник забираться. Ищут ее бабушка и тетя Тамара, мать с ног сбивается, а та тихо сидит, малинку в рот набирает, радуется, что взрослые никак ее не найдут. Посидит так немного, потом выбирается из кустов малины и весело сообщает: «А я в кустах спряталась, а вы меня не видели!». Конечно, видели, однако почему не поиграть с ребенком?

Вот Людочка в первый класс идет. Очень она фартучком нарядным гордилась, портфелем большим, как у взрослых. Она всегда стремилась взрослой казаться. В классе лучшей ученицей была, на доске почета фотографию ее не снимали все школьные годы. А Нюре постоянно грамоты вручали за хорошее воспитание дочери.

Вот Люда – взрослая девушка. На мать похожа, такая же привлекательная, как Нюра в молодости. А характером в отца – командовать любила. Да и понятно: рано оставшись первой подмогой матери, брала на себя многие материнские заботы. И Нюра в юности такой же была.

Перебирает женщина фотографии, плачет, ругает судьбу, не давшую дочери жизнью насладиться, ребенка своего покачать да вырастить.

А тут и Женя проснулся, весело из кроватки кричит: «Мама, мама». Он ее то бабой зовет, то мамой. Не понимает малец, да чувствует, что должны быть рядом с ним и мама, и бабушка. Нюра не знает, как быть: пусть сам решает, как хочет, так и называет.

– Женечка, радость моя! Вставай, будем праздничать, – вытирает она слезы и протягивает руки к внуку.

И то сказать: у мальчика сегодня день рождения, целый год прожил на земле, ее радовал, а она слезами обливается. Неправильно это: мертвым – память, живым – жить надо, радоваться жизни! Закрутилась Нюра в радостно-грустном дне, отдавая себя бабушкиному счастью, принимая на себя материнские заботы. Плакать от горя она ночью будет, чтобы не омрачать внуку праздник.

Весь день кружится Нюра вокруг Жени. Костюмчик ему примерила, который сама сшила. Шьет теперь редко: и времени нет, и видит плохо – нитку в иголку никак вставить не может. Однако первый праздничный костюм внуку сшила. Ах, какой красавец – ее мальчик! Кудри вьются светлые, как у Люды в детстве, глаза голубые, доверчивые. Лопочет что-то. Как замечательно он говорит: «Бабу лубу»! Любит, значит, и она его тоже любит. Ради этого малыша живет.

Гена-то вырос, в ней теперь не нуждается, все больше с друзьями пропадает. Девушка у него появилась. Он пока ее в дом не приводил, только фотографию на письменный стол поставил. Ничего, симпатичная, да не о ней сегодня речь. Генка на свою стипендию подарил племяннику красную пластмассовую лошадь.

– Садись, пельмень, – так он его называет, – будешь наездником!

Пока сын и внук играют, бабушка готовит обед. Может, и Женин отец заглянет? Только подумала, как раздался телефонный звонок. Это Дмитрий:

– Анна Васильевна, здравствуйте! Я обязательно заеду Женю поздравить, только не сегодня.

– А что так? – недовольно спрашивает Нюра.

– Дела, Анна Васильевна. Пока, – он вешает трубку, даже не дождавшись ответа.