Филипп Ванденберг - Гладиатор

– Что кричат эти горлопаны? – спросил Вителлий у Пиктора, показывая на кучку неряшливо одетых людей, которые, что-то выкрикивая, суматошно бегали по молу.

Пиктор рассмеялся.

– Одни предлагают дешевый ночлег, другие готовы уступить за плату свое место в очереди к оракулу. Не каждый прибывший сюда может сразу же задать вопрос пифии. Тем, кто не хочет платить, приходится иногда ждать и по четыре недели.

Вителлий со своими рабами поселился в лучшей из гостиниц Кирры, приглянувшейся ему уже тем, что над ее входом можно было прочесть по-гречески и по-латыни: «Добро пожаловать каждому, кто приносит мне прибыль». Он позволил рабыне смыть морскую соль со своего тела и провел всю ночь в блаженном сне.

Проснулся Вителлий от громких криков, с первыми же лучами солнца зазвучавших перед гостиницей. Погонщики мулов и ослов предлагали свои услуги желающим подняться по крутой тропе, ведущей в Дельфы. В считаные минуты сонный портовый городок превратился в бурлящий котел. Возбужденные, говорящие на самых разных языках римляне, азиаты, африканцы и местные жители выбегали из домов и отправлялись в нелегкий путь от прибрежной равнины к вершинам Парнаса, окрашенным в розовый цвет утренней зарей. Там, скрытый в одном из ущелий, находился храм Аполлона Дельфийского с его прославленным оракулом.

Посольства от владык далеких стран искали здесь совета в вопросах войны и мира, богатые торговцы задавали пифии вопросы касательно своих многомиллионных проектов, а женихов с Сицилии или берегов Малой Азии интересовал один-единственный вопрос: «Правильный ли я сделал выбор?»

Поток людей, жаждущих услышать ответ на мучающие их вопросы позволил разбогатеть портовому городку в Коринфском заливе, а самим Дельфам принес неслыханные богатства, складывавшиеся из платы за вход в храм и благодарственных приношений. В Дельфах охотно показывали посуду и статуи из чистого золота, поскольку они служили наглядным свидетельством надежности сделанных оракулом предсказаний. С тех пор как римляне превратили Грецию в одну из своих провинций, разграбив при этом значительную часть сокровищ Дельф, посетители из Рима здесь не особо приветствовались. Их просто вынуждены были терпеть за неимением другого выхода.

Вителлия мало интересовал дельфийский оракул. С самого утра гладиатор отправился в гавань, чтобы разыскать ее начальника. Разговор, переводчиком которого служил Пиктор, оказался утомительным и долгим – как-никак, римлян интересовали события почти десятилетней давности. Судно под названием «Эудора» никогда не заходило в гавань Кирры, заявил начальник порта, просмотрев свои книги. Случись такое, он наверняка знал бы об этом. Ему ничего не известно ни о каких кораблях с евреями на борту. Лишь получив от Вителлия несколько ауреев с изображением императора, начальник стал разговорчивее.

– Вообще-то говоря, – сказал он, – я припоминаю, что однажды сюда зашли два римских судна, перевозившие беженцев. Записей об их заходе в порт сделано, однако, не было. Корабли эти были приобретены судовладельцем Аристофаном. Сейчас эти суда ходят под другими названиями…

– А где я могу найти этого Аристофана? – продолжал допытываться Вителлий.

– Вон та белая вилла на окраине городка как раз и принадлежит ему.

Поблагодарив, Вителлий в сопровождении обоих своих рабов направился к судовладельцу. Аристофан сразу же заявил, что понятия не имеет ни о каких кораблях с беженцами и вообще не имеет к этому делу никакого отношения.

– Вы можете полностью доверять мне. Я друг Ферораса и участвовал тогда в разработке всей операции, – солгал Вителлий.

Имя Ферораса возымело прямо-таки чудесное действие. Грек немедленно заговорил по-латыни и припомнил все до мельчайших подробностей.

– «Эудора»? Нет, ни одно из тех двух суден, которые перешли ко мне, так не называлось. Одно из них именовалось «Лета», а другое «Ферония». Но почему, собственно говоря, вас это интересует? Должен же быть для этого какой-то повод!

– Разумеется! – ответил Вителлий. – Меня интересуют вовсе не сами эти суда. Я разыскиваю девушку, которая была на борту одного из них, девушку по имени Ребекка.

Аристофан недоверчиво взглянул на гостя.

– Списки пассажиров были уничтожены, беглецы сошли на берег и дальше уже должны были полагаться на собственные силы. Большинство из них осели в Коринфе. При храме Афродиты ты и сейчас найдешь немало еврейских девушек-проституток.