Борис Сопельняк - Рядовой Рекс (сборник)

Снова перебежки, яростные схватки, бои за каждый дом… И вдруг – тишина. Нет, не та тишина, которая бывает перед артналетом или сигналом к атаке. Это была та долгожданная тишина, за которую полегли миллионы русских солдат.

Разведчики сгрудились на чердаке дома, откуда только что выбили эсэсовцев, и завороженно смотрели на красное полотнище, развевающееся над куполом рейхстага.

– Что это? – спросил молоденький ефрейтор.

– Это? Это – победа! – устало ответил Громов.

Он понимал, что нужно сказать что-нибудь возвышенное, но не мог совладать с душившими его слезами. Как всегда, выручил Рекс – он вскинулся на грудь хозяина, и Виктор зарылся лицом в его пропахшую порохом шерсть.

На парадной площадке царила невообразимая суматоха. Гремели барабаны, пели трубы, звучали команды, но научить чеканить шаг вчерашних фронтовиков казалось делом невозможным. Солдаты – те помоложе и схватывали все на лету. А каково генералам? Но и они с утра до вечера тянули носок и вбивали ноги в асфальт.

Лишь поздним вечером площадка затихала. Одни расползались по палаткам, другие разъезжались по домам. В число этих счастливчиков попал и майор Громов. Как ни гудели ноги, он почти бегом кидался в метро и минут через сорок влетал в свою квартиру. Стол уже накрыт, и вся семья ждет его к ужину. Коротко взлаивал Рекс, ерошила волосы мать, целовала в щеку Маша, вскарабкивалась на руки Валентина. Что еще нужно человеку? Это ли не счастье?

А после ужина всей семьей выбирались в парк – на этом решительно настаивала Маша.

– И Рексу надо погулять, и Валюшке перед сном подышать, и нам с мамой размяться.

– Вам-то размяться, – вздыхал Виктор, – а меня уже ноги не держат.

Но все равно безропотно переодевался «по гражданке» и вместе со всеми отправлялся в парк. У прудов спускал Рекса с поводка и валился на ближайшую скамейку. Здесь-то и брала его в оборот Маша. Она никак не могла смириться с тем, что в Параде Победы не будут участвовать женщины.

– Мы что, плохо воевали? – начинала она.

– В основном неплохо.

– В основном?! – вспыхивала Маша. – Ладно, допустим, вытащить из-под обстрела раненого – плевое дело, – суживала она глаза. – А что ты скажешь о летчицах? А на чьих плечах была связь? Может быть, женщин не было в танках? Были. А кто-нибудь считал, сколько немцев сняли девчонки-снайперы? А зенитчицы…

– Да были! Везде были, – соглашался Виктор.

– На фронте были, а на параде нет?! – наседала Маша. – Нет, это не дело. Я этого так не оставлю!

– Конечно, не дело, – соглашался Виктор. – Но я-то в чем виноват? Не я же принимал решение, кому идти по Красной площади, а кому стоять на трибунах. Рекс вон тоже воевал, однако его никто не приглашает.

– И зря! – топнула ногой Маша. – Я бы пригласила всех. И прежде всего искалеченных! Посадила бы их в машины и провезла по Красной площади. Кто-кто, а они-то это заслужили.

– А как быть с теми, кого… не посадишь в машины? – вздохнул Виктор. – Сколько их! Будь моя воля, я бы имена всех павших высек на огромной гранитной стене или напечатал в толстенной книге.

– Так ты, значит, на правом фланге? – меняла тему разговора Маша. – И все на тебя равняются?

– Вся шеренга, – улыбался Виктор. – А я – ем глазами затылок генерала Скворцова: командармы идут шагов на двадцать впереди.

– И их гоняют вместе с вами?

– Еще как гоняют!

– Значит, ты будешь ближе всех к Мавзолею? – допытывалась Маша. – И увидишь всех-всех-всех? Счастливый, – прижималась к нему Маша. – Потом расскажешь, ладно?..

Но через день судьба так круто изменила все планы Виктора, что он долго не мог прийти в себя. Сразу после утреннего построения его и еще пятерых офицеров вызвали к генералу армии Соколовскому. Все знали, что колонну 1-го Белорусского фронта поведет он, а не маршал Жуков – Георгию Константиновичу поручили принимать парад. Заместитель командующего фронтом был крутоват, поэтому от вызова к нему не ждали ничего хорошего. Он придирчиво осмотрел прибывших офицеров и неожиданно растерянно улыбнулся.

– Что ж мне с вами делать? Все – Герои, все – красавцы, а нужен один. Знаете зачем? – строго спросил он. – Кому-то из вас будет оказана высочайшая честь – нести Знамя Победы. То самое знамя, которое было водружено над рейхстагом.

Все шестеро вытянулись во фрунт.

– То-то! – довольный произведенным эффектом, улыбнулся генерал армии. – Мы еще подумаем, кого из вас выбрать, но тренироваться будете все. Нести знамя – это вам не в шеренге топать. Знамя – это… это у всего мира на виду. Вы меня поняли? Кругом – марш! И гонять их до седьмого пота, – приказал он стоящему рядом полковнику.