Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

— Через Европу, мистер Кафанке. Посмотрите, вот карта… — Левой рукой Лоррейн показывает маршрут. — Через Европу.

— Это не дальше, чем через Дальний Восток? Я думал…

— Нет, нет, через Европу ближе, мистер Кафанке. Во всяком случае, из Москвы. Она ведь находится почти на западной границе страны — это теперь называется Россия. Значит, сначала Москва — Франкфурт, там промежуточная посадка. А потом без посадок над Атлантикой и всеми США в Лос-Анджелес.

— А сколько длится полет, мисс Лоррейн?

— Дайте я посмотрю, мистер Кафанке… Он длится… немногим больше 17 часов.

— Спасибо, дорогая мисс Лоррейн!

— Всегда рада видеть вас здесь, мистер Кафанке!

А Эриха Хонеккера они отправили из Москвы обратно в Берлин, вот кадры на экране! Миша вспоминает о том, как правительство Коля расстелило пред Эрихом Хонеккером, как первым лицом суверенного государства, красную ковровую дорожку в Бонне, ему оказывали всевозможные почести. И Миша вспоминает, что говорил тогда участковый Зондерберг: «Как его можно теперь обвинять?»

Н-да, но, тем не менее, он будет заключен в Моабит, в тюрьму, где уже сидел 10 лет при нацизме. У него рак… Врачи говорят, что он не доживет до конца процесса. Но он должен предстать перед судом — если порок не понес показания, значит, наказана добродетель!

8 октября 1992 года умирает Вилли Брандт, Эмми плачет, у Миши тоже скверно на душе, потому что Вилли Брандт был мужественным и порядочным человеком.

А в бывшем Советском Союзе день ото дня становится хуже. Ирина пишет письма, полные отчаяния. Миша отвечает настолько утешительно и оптимистично, насколько может. Еще немного терпения, милая Ирина, сейчас уже ноябрь, уже недолго осталось ждать, не теряй мужества, пожалуйста!

12 ноября в Берлине начинается процесс над Эрихом Хонеккером и пятью другими руководящими работниками бывшей ГДР. Двое из них так больны, что не могут предстать перед судом. Рак печени у Эриха Хонеккера прогрессирует, что постепенно сводит процесс к продолжительной дискуссии о болезни восьмидесятилетнего старика.

Американцев процесс не интересует, у страны другие заботы, во время президентских выборов 3 ноября Билл Клинтон опередил Джорджа Буша. Теперь все будет иначе и лучше, надеются бедные. Бедные всегда надеются.

Еще при Буше американские морские пехотинцы высадились в Сомали, Эмми видит по телевизору: тяжело нагруженные своим снаряжением морские пехотинцы бредут сто метров по воде от шлюпок к берегу, освещенные прожекторами. Эмми поясняет:

— По договоренности с Министерством обороны США наши парни должны были высадиться там в прайм-тайм, во время главного выпуска новостей, чтобы все можно было показать не в записи, а в прямом эфире…

Эти кадры действительно впечатляют, только число смертей от голода, конечно, не уменьшится.

419 палестинцев, членов террористического движения «Хезболла», были высланы правительством Израиля на территорию Южного Ливана. Ливан не хочет их впускать, возвратиться в Израиль они не могут, так они и живут там в палатках, под холодным дождем… Счастливого вам Рождества!

Добрую волю проявило и германское правосудие: в четверг, 14 января 1993 года, болезнь Хонеккера сделала окончательно невозможным продолжение процесса, и он был прекращен. Хонеккер под охраной привезен в аэропорт Тегель, оттуда он будет доставлен самолетом в Чили, жена Марго и семья его дочери ждут его там.

В начале марта Клинтон решил, что Америка не может больше безучастно взирать на все ужесточающуюся войну в Югославии, и принимает решение доставить транспортными самолетами в восточную Боснию, где большинство людей голодают, продукты питания, сбросив их на парашютах. Но часть грузов приземлилась у сербов; кроме того, отправили много свиных консервов, не подумав о том, что мусульманам нельзя есть свинину…

— Они должны быть рады, что вообще получили хоть какую-то пищу! — говорит четырехзвездный генерал из Пентагона, и одновременно со сбрасыванием продуктов питания начинается новое наступление на мусульман.

— Какова разница во времени между Москвой и Лос-Анджелесом, мисс Лоррейн?

— 11 часов, мистер Кафанке.

— 11 часов! Это значит…

— Это значит, что когда в Москве полдень, здесь, в Лос-Анджелес, только 1 час ночи. Неужели AMSAN все еще не уведомило вас, мистер Кафанке?

— Все еще нет, мисс Лоррейн, все еще нет.

Но когда Миша возвращается в этот день домой, Эмми радостно кричит ему:

— Вильке появился! Звонил из Берлина! Я сказала, что в 8 часов ты будешь здесь! В восемь он позвонит снова!