Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

Миша берет, глотает и чувствует, что это действительно чудо. Боже всемогущий, действительно, утомления как не бывало! Гоп, продолжаем!

Конечно, даже у самых лучших uppers есть побочные эффекты. Не то чтобы после их употребления затрахиваются до смерти, но со временем у принявшего их начинает кружиться голова. Только головокружение, не усталость. Приятное головокружение, такое же веселое, как при легком опьянении. И зрение тоже немного притупляется, цвета блекнут, кажется, что все колышется, не только сам, но и сладкая Мелоди тоже в мягком, убаюкивающем колыхании. И все шорохи гулом отдаются в ушах. Как при легком опьянении, но опьянение становится все сильнее и сильнее, сознание у Миши уже не такое ясное, скажем честно: о ясности сознания не может быть и речи.

Ежов снова звонит и говорит, что он распорядился, чтобы из отдела УВИРа, выдающего выездные визы, бланки для Миши доставили в гостиницу, и из консульства США тоже. Бланки доставлены, и Миша очень рад, что Мелоди помогает ему их заполнять, потому что его руки тем временем начали слегка дрожать, а буквы плывут перед глазами. Но у Мелоди такой красивый почерк (и она не принимала uppers), она все заполняет, а Мише говорит, что он должен полежать и немного отдохнуть. Она купается, роскошно одевается в своей комнате, целует его — я скоро вернусь к тебе, милый! — и относит бланки туда, куда следует, там их принимают и говорят, что все в порядке. Ежов действительно организовал все великолепно! Мелоди сразу же покупает два билета на швейцарский самолет, на понедельник, 4 мая, вылет в 11.35, — ну, как ты находишь это, дорогой? — и бросает билеты и паспорта на кровать, где лежит Миша.

— Великолепно, — говорит Миша, который теперь уже вообще ничего не может прочитать в своем полубессознательном состоянии, — я нахожу это великолепным. Чудесным. Ты фантастическая женщина, Мелоди! Жизнь фантастически прекрасна! Господи, Нью-Йорк! Мой эко-клозет! Господи, как я взволнован!

— Ты уже летал раньше, милый?

— Еще нет!

— Я так и думала. Поэтому я выбрала самолет «Джамбо» и забронировала два места в первом классе!

— Что это такое, «Джамбо»?

— Огромный комфортабельный пассажирский самолет, милый! Он рассчитан на несколько сотен пассажиров. А там, где мы будем сидеть, в первом классе, очень удобные кресла, дают лучшую еду и сколько угодно шампанского. Ха, теперь мой мальчик попадет в такую обстановку, что он никогда не забудет этот день в своей жизни!

Верно.

Поездку на такси в международный аэропорт Шереметьево Миша воспринимает так же, как все с тех пор, когда он наглотался uppers: как чудесный сон.

Вот сдача багажа, над окошком надпись SWISSAIR и ПЕРВЫЙ КЛАСС, буквы все время меняют цвет, чемоданы чудесным образом уплывают и исчезают. Мише весело, он смеется от всей души. Он получает багажную квитанцию, Мелоди получает багажную квитанцию, очаровательная девушка в изящной униформе смотрит на них обоих сияющими глазами. Все видят, как мы счастливы, думает Миша, девушка в окошке желает им приятного полета и говорит, что у них есть еще время, — можно пройти в комнату отдыха первого класса.

Туда они и идут, Миша витает в облаках, Мелоди держит его под руку, иначе он мог бы упасть от головокружения, а как красиво в комнате отдыха первого класса! Просторно, широкие кожаные диваны, все газеты мира, можно пить, что угодно, это ничего не стоит, говорит Мелоди, и даже закусывать, но Мелоди отговаривает его — есть они будут на борту.

А потом таможенный контроль. Надо пройти через какие-то дверные проемы, которые определяют, зазвенит у вас что-нибудь или нет. Если в сумках есть металл, он звенит, узнает Миша от очаровательной юной дамы в униформе. У него звенит. Причина — его маленький радиоприемник «Time», ничего страшного, он немедленно получит его назад. У Мелоди не звенит, а зазвенело бы, думает Миша, если бы у нее в крокодиловой сумке до сих пор лежал Джонни, и смеется. Кстати, а как же она раньше летала, когда Джонни еще был у нее? Он должен был бы звенеть! Наверное, она сдавала Джонни в багаж, думает Миша. Как это все волнующе, столько людей, столько голосов, все вперемешку, объявления по громкоговорителю, из которых Миша не понимает ни слова, столько изящно одетых улыбающихся дам и молодых людей в летной форме и этот диковинный, туннелеобразный переход, по которому все идут! Мелоди говорит, что это фаллос, и оттого, что это фаллос, Миша трясется от смеха. Он исполнен неземной радости, когда в конце фаллоса попадет прямо — грандиозно, фантастично, непостижимо! — в «Джамбо», и особенно симпатичная дама в униформе провожает обоих вперед, туда, где за занавеской находится рай первого класса.