Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

— Об этом можно говорить спокойно, Миша, — продолжает Мелоди (теперь они говорят друг с другом по-английски), — КГБ об этом знает, ЦРУ знает, что КГБ об этом знает, у них со времени окончания холодной войны больше нет тайн друг от друга, во всяком случае, в том, что касается их рядовых сотрудников, одной из которых была я.

— Ты была одной из них, Мелоди?

— Да, агентом, Миша. Но не 007, а рядовым. Интересная среда, хороший заработок, приятная служба.

— Ты… — сопение, — …ты была агентом ЦРУ?

— Я же говорю, милый.

— Как… как долго?

— Пять лет.

— Пять…

— Да, Миша, пять. Мне уже тридцать три.

— Не может быть!

— Да. В декабре будет тридцать четыре.

— Ты выглядишь на двадцать.

— Я знаю. Но я без работы.

— О Господи! С каких пор?

— После путча в августе. И мне все-таки повезло. Большинство из нас они уволили еще при Горби, некоторых несколько лет назад.

— Да, но на что… Я хочу сказать, ты получила компенсацию?

Тут Мелоди смеется, так что видны ее красивые зубы, а когда она подтягивает колено к животу, виден еще и край ее шелковых чулок и черные трусики, и у Миши начинают гореть уши. Он делает большой глоток виски с содовой и снова наполняет рюмки, потому что Мелоди тоже возбуждается все сильнее.

— Компенсацию! — говорит она своим грудным голосом, который сам по себе уже мог бы разбить сердце. В самом деле, если бы даже у нее не было ничего, кроме ее голоса, ей бы это удалось, но у нее есть еще многое другое. — Кубик льда, Миша, пожалуйста! Спасибо. Нет, никакой компенсации. Никакой.

— Да, но… Прости, я не хочу быть бестактным, но на что ты живешь с тех пор? Чем ты занимаешься?

— Ах, то одно, то другое, — говорит Мелоди. — Что придется. Маленькие услуги, понимаешь ли. Всегда находится немного дела. Главное, ни от чего не отказываться. Я с трудом, но перебиваюсь. Есть много других, кому действительно плохо приходится. Не только здесь. Русским коллегам в Америке тоже. И коллегам во многих других странах. Иди, ляг рядом со мной, Миша! Так ведь намного лучше, да? Как ты сложен, ах!

Тут настроение у Миши действительно становится праздничным, потому что этого ему еще ни одна женщина не говорила, пока на нем были надеты брюки. Но, конечно, возбуждение, виски, аромат, который источает Мелоди, ее прекрасные ноги, ее прелестная грудь, и тут она его еще и поглаживает, и он собирается с духом и тоже ласкает ее. Видите, робкий Миша тоже не всегда робок!

— Тебе жарко, милый?

— Да… да.

— Тогда сними пиджак! И галстук сними, подожди, я тебе помогу! И расстегни рубашку! Ты не против, если я выскользну из платья?

Он не только не против, но и помогает ей. Обстановка становится все сказочнее — а на улице все больше смеркается. Какой дивный весенний вечер!

— Теперь я наполню стаканы, — говорит Мелоди и наливает вино, при этом она обольстительно изгибается и качает бедрами, ай-ай-ай! Хорошо, что милая дежурная уже принесла в ванную полотенца, когда приходила со льдом и содовой.

— За тебя, Миша!

— Твое здоровье, Мелоди!

— Твое, милый. Нет, ты просто не представляешь себе, что означал этот конец холодной войны, эта разрядка напряженности между Востоком и Западом для тысяч, десятков тысяч таких, как мы! Конец средств к существованию, Миша. Подожди-ка, я только хочу снять этот пояс для чулок… так намного приятнее. Ты тоже сними свои брюки! Ах, чего ты будешь стесняться, когда судьба нас обоих… Ты представить себе не можешь, какая нищета царит среди нас и коллег из других подобных служб! Мне еще живется хорошо, у меня есть то одно, то другое, как я уже сказала. Но у некоторых ничего нет. Совсем ничего! Они стоят перед пропастью. Это же отборные мужчины и женщины, не так ли, интеллигентные, прекрасно воспитанные, из лучших семей, из русских коллег многие были дальними родственниками Романовых… мои предки прибыли в Новый Свет на «Мэйфлауэр»… Ты удивлен? Такая, как я, не может же пойти на панель!

— Не… возможно. — Надо снять брюки. Давят! А если Мелоди еще немного погладит…

— Между США и Россией сейчас нет холодной войны, — говорит она с горечью. — Кого волнуют при этом простые агенты? Никого! США и Россия объединяются против третьего мира, там люди становятся все опаснее, потому что они делаются все беднее и все большая часть их голодает… Я думаю, я сниму бюстгальтер, как тебе?

— Ха… грм…

— Ах, какое облегчение! Нравятся тебе мои шарики?

— Я никогда не видел красивее…

— Можешь спокойно их потрогать, им это нравится, Миша. Все настоящее, никакого силикона, никаких инъекций… О Боже, теперь ты соски… Дальше, не останавливайся, продолжай, у меня невероятно чувствительные сос… О, Миша, Миша, Миша…